Пожарный

Ник, нахмурившись, снова написал что-то на подставке. Алли прочитала и подвинула подставку Рене и Харпер, чтобы они могли прочесть.

«Мистеру Патчетту не надо было брать винтовку. Надо было брать Джона. Он бы спас Гарольда».

– Может, и так, – сказал Дон, прочитавший надпись вверх ногами. – Впрочем, у нас не было времени идти за ним, мы чертовски торопились. И, как выяснилось, не зря. Еще пара минуток – и Гарольд выдал бы им все. И тогда вместо одного убитого пацана у нас был бы полный лагерь мертвых детей – да и взрослых. – Дон со звоном поставил кружку на стол. Люди поднимались из-за столов, зал наполнился громкими веселыми разговорами. Пора было идти в церковь. Харпер ощутила, как в животе привычно сворачивается тугой клубок страха. Еще одна песня, еще одна гармония, к которой она не сможет присоединиться, еще один ошеломительный шквал звука и света.

– Вот, пожалуй, и все, – сказала Рене. – Вся печальная баллада о Гарольде Кроссе.

Харпер не хотелось уходить, и она сказала – в первую очередь для того, чтобы потянуть время:

– Может, и не все. Мне вот интересно: что было в его блокноте? Кто-нибудь выяснял?

– Мне и самому интересно, – сказал Дон, поднимаясь со скамейки. – Так и не узнали. Может, блокнот был у него, когда его убили. Если так, то он не отметил в нем местоположение лагеря, иначе нас уже спалили бы дотла. – Дон щелкнул языком и покачал головой: – Не думаю, что когда-нибудь мы узнаем больше. Некоторые загадки остаются неразрешимыми.

Декабрь

10

Сестры Нейборс – Гейл и Джиллиан – устроили драку.

У них на двоих был единственный пузырек красного лака для ногтей; он пропал, и сестры обвиняли одна другую в потере или утаивании сокровища. Близнецы друг дружку не жалели. Джиллиан уже получила «крученую сиську», а когда Харпер удалось их разнять, Гейл прижимала грязный носок к кровоточащему носу – Джиллиан умудрилась засунуть большой палец ей в ноздрю на целый дюйм.

Харпер обошла спальню, поспрашивала. Было приятно заняться чужими проблемами. Лучше, чем в тревоге ждать отбоя, когда она будет ворочаться в постели, мечтая уснуть и страшась представить, что может случиться во сне.

Она решила, что Алли вполне может знать, кто рискнул бы разжиться чужим лаком для ногтей (оттенок «огненная вспышка», хотя сестры Нейборс, похоже, не считали это забавным). Алли с еще одной девочкой играли в карты на штабеле чемоданов. Харпер подошла и встала за спиной этой девочки – Джейми Клоуз, – ожидая, что ее заметят.

– Хорошо, что я не сплю рядом с ней, – говорила Джейми Клоуз, обращаясь к Алли.

Джейми была одной из старших дозорных – ей скоро должно было исполниться двадцать. Близко посаженные глаза и вздернутый носик придавали ее лицу, увы, поросячье выражение.

– Рядом с кем? – рассеянно спросила Алли, уткнувшаяся в карты.

– Сама знаешь: с медсестрой Солнышком, – продолжала Джейми. – Ночью она проснулась и кашляла дымом. Не слышала? Типа, ой, я уже сгорела, так другим можно поспать. Я, типа…

Алли с силой наступила Джейми на ногу. Только ребенок бы поверил, что это случайность; маленький, наивный ребенок. Джейми оцепенела и затихла.

Алли подняла глаза, словно только что заметила Харпер.

– О! Что случилось, сестра Уиллоуз?

– У близнецов Нейборс пропал пузырек лака для ногтей. Просто хочу поинтересоваться: никто из вас его не видел?

Джейми Клоуз застыла на перевернутом ведре. Ее футболка задралась, открыв на пояснице татуировку: флаг Конфедерации, и под ним слово «МЯТЕЖ». Джейми не осмеливалась посмотреть на Харпер.

– Простите, мэм. Я с ногтями ничего не делаю – только грызу.

Алли как будто хотела что-то сказать – взгляд стал виноватым и беспокойным, – но только открыла рот, тут же закрыла и замотала головой.

Харпер через силу улыбнулась, поблагодарила девочек и пошла прочь. Ее драконья чешуя пульсировала неприятным теплом – как будто кто-то раздувал угли.

11

Харпер приснилось, что на ней платье из ос, и проснулась она оттого, что они начали жалить.

В утреннем подвале было душно; Харпер лежала не двигаясь, и все еще ощущала осиные укусы: на ключице, на внутренней поверхности левого бедра, между пальцами ног.

Харпер уткнулась подбородком в грудь, скосив глаза, и увидела красное пятнышко, прожигающее футболку над левой грудью, словно кто-то прижал к хлопку тлеющий кончик сигареты… изнутри. Тонкая струйка белого дыма поднималась от прожженного участка. Харпер совершенно безучастно наблюдала, как растет ярко-оранжевая по краям дыра. Потом притушила огонь пальцем и стряхнула искры с груди.

На теле зудела примерно дюжина таких осиных укусов. Харпер откинула одеяло – проверить, не горит ли еще где-нибудь одежда, – и клуб черного дыма поднялся к потолку. Она припомнила, как завораживали ее в детстве индейские дымовые сигналы. А как перевести это послание? Что-то вроде «Помогите, я сейчас сгорю заживо»?

«Хватит», – сказала она сама себе.