Пожарный

Все ждали, что она ответит – скажет что-нибудь в свою защиту, – но вдруг Ник промчался по подвалу и вклинился между Алли и Рене. Он поднял и перевернул бланк для игры, где было написано:

«Две звезды подряд!!!»

Алли непонимающе уставилась на надпись. Потом выхватила бланк из руки Ника, скомкала и швырнула ему в лицо. Комок бумаги отскочил ото лба мальчика на пол.

Ник отшатнулся, словно его толкнули. Харпер никогда в жизни не видела такой неприкрытой боли на человеческом лице.

Ник кинулся прочь. Никто не успел остановить его, а он уже добежал до лестницы. У ступенек он в последний раз бросил на старшую сестру взгляд, полный ответного яростного презрения. Подобно эльфийской внешности, дар ненависти, похоже, передавался в их семье по наследству.

Харпер кричала ему вслед, чтобы он остановился. Но Ник, разумеется, не слышал – не мог. Харпер бросилась за ним, но он уже пронесся по лестнице, хлопнул наверху дверью и исчез под снегопадом.

Харпер удрученно посмотрела на Алли.

– Ну? Что? Хотите что-то сказать, сестра Ноль-без-палочки? – спросила Алли.

– Да, – ответила Харпер, призвав на помощь всю силу духа Джули Эндрюс, которую хранила в сердце. – Плохой спектакль. Просто отвратительный. Ник тоже потерял маму, и ты – все, что у него осталось. Стыдно. А ведь он выбросил две звезды!

Реакция Алли поразила Харпер до глубины души. Лицо девочки сморщилось, и она начала всхлипывать. Алли плюхнулась на пол, прижавшись спиной к пружинам опрокинутой кровати.

Увидев это внезапное признание поражения, близнецы Нейборс, Джейми Клоуз и остальные члены неофициального, безымянного сообщества имени Алли – сестринства сирот с бритыми головами – бросились к ней. Даже Эмили Уотерман, выбравшись из-под койки, подбежала к Алли, чтобы обнять. Девочки, взяв Алли за руки, сгрудились, шепча что-то утешительное. Гейл Нейборс принялась потихоньку собирать рассыпанные вещи. Войди кто в комнату, он решил бы, что это Алли только что бросили в лицо злые и унизительные слова, а вовсе не Рене или Нику.

Харпер вернулась к своей койке, стоявшей под прямым углом к койке Рене. Та уже сидела на краешке матраса и, похоже, чувствовала себя такой же расстроенной и измученной, как и Харпер.

– Наверное, надо пойти за Ником? – спросила Рене.

– Не думаю. Он не уйдет далеко по такому снегу. Дозорные крикнут, как только он сойдет с помостов. Кто-нибудь его приведет.

Ковбой Мальборо продолжал трещать – рассказывал о женщине, которая, горя, воняла, как мокрая кошка. Он, похоже, был оскорблен тем, что она позволила себе неприлично вонять, умирая. Радиопередачи наводили Харпер на мысли о том, что конец света – это не так уж и плохо.

– Я больше не могу, – сказала Рене; Харпер подумала, что Рене имеет в виду жизнь в лагере, но речь шла всего лишь о диджее. Рене потянулась, с резким щелчком перевела приемник на средние волны и начала искать что-то среди статического хрипа.

Харпер спросила:

– Что вы делаете? Почему люди в лагере все время слушают статические разряды? Что вы надеетесь поймать?

– Марту Куинн, – ответила Рене.

– Марту Куинн? Марту Куинн, которая была на MTV тысячу лет назад?

– Она там… где-то.

– Ложь, – проворчала Норма Хилд. – Все ложь. Мыльный пузырь.

Рене не обращала на нее внимания.

– Вы же знаете, что говорят дети.

– Я понятия не имею, что говорят дети. Ну и что же?

– Она явилась из восьмидесятых, чтобы спасти человечество. Марта Куинн – наша последняя надежда.

3

– Я сама никогда не слышала этой передачи, но, говорят, вещание идет с побережья Мэна. – Рене надела обширную оранжевую парку.

Пришла пора ужина. Женщины толпились у выхода из подвала, доставая куртки и шапки из картонных коробок и готовясь к трехсотфутовому маршу по снегу до кафетерия. Снаружи завывал ветер.

– С лодки?

– С острова. У них там городок и собственная исследовательская лаборатория, поддерживаемая федеральным правительством. Ну, тем, что осталось от правительства. Они тестируют экспериментальные лекарства.

Джейми Клоуз улыбнулась щербатой улыбкой – двух нижних резцов не хватало.

– У них там сыворотка – колют восемнадцать уколов. Как от бешенства. Она подавляет драконью чешую, но колоть нужно каждый день. Нагнись, спусти штаны и прикуси палочку, потому что сейчас получишь прямо в зад. Я б сказала – нет, спасибо. Если бы я хотела, чтобы мне каждый день больно тыкали в задницу, обратилась бы к своему дяде.

Харпер как раз наматывала шарф на нижнюю половину лица и решила, что это избавляет ее от необходимости отвечать. Она втиснулась в толпу женщин, поднимающихся по ступенькам во тьму и воющую метель.

– Все не так ужасно, – пробурчала Гейл Нейборс. По крайней мере, Харпер решила, что это Гейл. Близнецов и так было непросто различать, но под шапкой, надвинутой до бровей, и за пушистым воротником парки, поднятым до ушей, торчали одни глаза. – У них стопудово есть медицинская марихуана. Для всех и бесплатно, по семь косяков в неделю. Под патронатом правительства – чистое наслаждение.