Пожарный

– Сестра Уиллоуз, не могли бы вы сделать одолжение? Толкните рукоятку вперед и вправо.

Его правая рука лежала на коленях, левой он держал руль. И Харпер не понравилось то, как было вывернуто правое запястье.

– Дайте я лучше взгляну на вашу руку, – сказала она.

– Потом, когда время будет, – ответил он. – Передачу.

Харпер включила задний ход, а Пожарный отпустил сцепление.

Джон вывел машину из-под тени большого дуба на дорогу, потом попросил Харпер включить первую передачу. Когда они выезжали с парковки возле полицейского участка, Джон высунул руку в окно и дернул шнур колокола: «Блям-блям!» Харпер вспомнила фильм о трамваях Сан-Франциско.

Человек пятьдесят видели их отъезд, и, похоже, ни один не заинтересовался всерьез. Кто-то из полицейских даже приветственно поднял кепи. Харпер поискала глазами Джейкоба, но его уже не было в кабине «Фрейтлайнера», и в толпе она его тоже не нашла.

– У вас собственная пожарная машина, – сказала она.

– В мире, где пожары полыхают на каждом шагу, она на удивление неприметна. И вы представить не можете, как бывает кстати шестидесятифутовая лестница.

– Я-то могу. Мало ли, вдруг потребуется вытащить ребенка с третьего этажа больницы.

Он кивнул.

– Или поменять лампочку высоко-высо-о-око. Двинете еще рычаг? На вторую… о, прекрасно.

Он прибавил газу – позади остались костры, дым, запах сгоревших людей и собак.

У воды ночь была хрусткая и ветреная. В пожарной машине на тридцати милях в час Харпер чувствовала себя как на Северном полюсе.

Джон включил «дворники» – они размазали пепел по стеклу серыми полосами.

– Пьепьел, – сказал Джон. – Только посмотрите. Тем, что налипло на стекло, можно заразить чуть ли не весь Род-Айленд.

Они ехали сквозь ночь.

– Пепел, – сказала она. – Это все пепел. Вот почему я не заразила Джейкоба. Болезнь не передается от человека к человеку. Нужно коснуться пепла.

– На удивление обычный способ размножения грибков. На третью, пожалуйста. Спасибо. Фермеры Южной Америки жгут зараженный урожай, и воздушные потоки разносят споры грибка на полмира – аж до Новой Зеландии. Draco incendia trychophyton ничем не отличается. Ты вдыхаешь споры вместе с пеплом, который защищает их и готовит к размножению, и вскоре грибок захватывает жилое пространство в твоих легких. Можно вас попросить – на четвертую… да, идеально. – Он болезненно улыбнулся. – А я видел, как вы заразились. В тот день, когда сгорела больница. Я видел, как все вы вдыхаете споры, но предупреждать уже было поздно.

Грузовик тряхнуло на выбоине – он не был оборудован амортизаторами, так что пассажиры ощущали каждую борозду, трещину и проплешину на дороге, – и Джон застонал.

– Еще не поздно предупредить остальной мир.

– Что? Думаете, я первый понял, что грибок распространяется с пеплом? Я всего лишь скромный миколог в колледже штата. Точнее, был им. Разумеется, весь процесс давно изучен там, где драконьей чешуей занимаются всерьез. Где бы это ни было.

– Нет. Если бы они понимали механизм, то предупредили бы людей.

– Может, и предупредили… в тех частях страны, где не воцарился хаос и не правят мертвые. Но ведь мы – с подветренной стороны. От остальных. Северо-Американское воздушное течение несет все в нашу сторону. Кто не болен сегодня – заразится завтра или через год. Думаю, в пепле споры могут ждать носителя очень долго. Тысячи лет. Или миллионы.

Грузовик снесло к левой обочине. Край капота срезал почтовый ящик, отправив его в ночной полет. Харпер вцепилась в руль и помогла Джону вернуть машину на середину дороги.

Джон, дрожа, провел языком по сухим губам. Казалось, не он ведет грузовик, а грузовик – его, и Джон цепляется за руль, как за спасательный круг.

– И действительно, потрясающий жизненный цикл, если вдуматься. Пепел заражает носителя, который в конце концов сгорает заживо, производя новый пепел, чтобы заражать новых носителей. Вот сейчас существуют зараженные и здоровые. Но через несколько лет останутся только больные и мертвые. Останутся только научившиеся жить с драконьей чешуей и те, кто сгорел… от собственного ужаса и невежества.

Он протянул руку во тьму и принялся звонить в колокол – так громко, что у Харпер разболелись уши и заломило зубы. Машина приближалась к повороту. Харпер хотела попросить притормозить, хотела сказать: «Тише, Джон, пожалуйста», – когда он, морщась, повернул рулевое колесо, сворачивая с Литтл-Харбор-роуд.

Пожарная машина влетела на занесенную снегом дорожку к лагерю и легко проскочила между двумя камнями на въезде. Харпер разглядела девочку лет пятнадцати – сегодня она дежурила в автобусе. Заслышав колокол Джона, она вышла опустить цепь и пропустить машину.

– Давайте третью скорость, сестра Уиллоуз… блестяще.

Джон покачивался на сиденье, пока машина, замедляясь, взбиралась на склон. Харпер принялась составлять в голове список – что делать в первую очередь, когда они с Джоном доберутся до лазарета. Нужны бинт, марля, адвил, ножницы, перевязь для руки, давящие повязки, пластиковая шина. Не считая адвила и бинта, неизвестно, сколько чего в наличии. Машина взобралась на холм…