Пожарный

…и поехала дальше прямо. Церковь осталась по левую руку. Из-под шин брызнул искристый снег.

– Вы пропустили поворот к лазарету, – сказала она.

– Мы не едем в лазарет. Я не могу находиться вне дома всю ночь. Огонь погаснет.

– И что? Мистер Руквуд, вы несете чушь. У вас трещина в ребрах, вывих или перелом запястья – а возможно, еще и трещина в локтевой или лучевой кости. Если вы хотите поправить здоровье…

– Боюсь, давно прошли времена, когда я хоть что-то мог поправить, сестра Уиллоуз.

Машина, замедляясь, стуча и покачиваясь, миновала просеку среди пихт и докатилась до лодочного сарая. Джон с усилием повернул руль, притормаживая, заехал в сарай и остановил грузовик на бетонном полу среди полок с байдарками и каноэ.

Пожарный повернул ключ, и они оказались в холодной, молчаливой тьме. Потом он подался вперед и уперся лбом в руль.

– Я должен перебраться через воду, сестра Уиллоуз, – сказал Джон, не глядя на нее. – Должен. Пожалуйста. Вы сказали, что хотите помочь мне. Тогда помогите вернуться обратно на остров.

Харпер вылезла и обошла грузовик, чтобы помочь Джону выбраться из кабины.

Здоровой рукой он обхватил Харпер за плечи и с ее помощью спустился – сначала на подножку, потом на землю. Его бледное лицо почти светилось в темноте. Глаза вдруг удивленно расширились. Работая медсестрой, Харпер часто видела такие взгляды. Боль накатывает внезапно и порой вызывает у раненого такое удивление, словно он увидел летающего мага.

Они, прихрамывая, двинулись по белому блестящему снегу, вцепившись друг в друга и шаркая по-стариковски.

На берегу ждала гребная шлюпка с приготовленными веслами. Больше ни одного каноэ – и ни следа отца Стори и остальных. Впрочем, их не стоило ждать еще, пожалуй, час. Примерно столько они потратили на дорогу к пруду Саут-Милл, и при этом не нужно было бороться с туманом.

Дымка стояла над водой, закрывая горизонт. До островка Джона было не больше трех сотен футов (при низком отливе можно перейти вброд), но сейчас он исчез из виду.

– Надеюсь, они сумеют найти дорогу в тумане, – сказала Харпер. – И сообразят, что я уехала с вами.

– Отец Стори знает дорогу, – ответил Джон. – Он вдоль этого берега ходил на веслах, еще когда вы были ребенком. А то и раньше. И он, конечно, понимает, что я вас не оставлю в беде. – Пожарный словно забыл, что если бы не Харпер, то в беде остался бы именно он.

Джон осторожно перелез на нос лодки, Харпер столкнула шлюпку с берега и забралась на корму. Сев на банку, она взялась за весла.

– Гребите, – сказал Джон. – Вези нас через Лету, перевозчик. Перевозчица. Перевозчичка. – Он засмеялся. – Аllons-y!

Джон потянулся за масляной лампой, поставил ее на дно лодки между банками, поднял стекло и погладил фитиль пальцем. Появился язычок голубого пламени. Джон бросил взгляд на Харпер: видит ли она. Даже в болезненном состоянии он не переставал форсить.

Весла лязгали в уключинах. Харпер чудилось, что лодка скользит не по морю, а по небу, сквозь невероятных размеров облако. Они рассекали туман, который закручивался светящимися перьями.

Харпер все еще вглядывалась в бледные, холодные волны тумана, пытаясь разглядеть остров, когда лодка ткнулась в берег, резко остановившись.

– Я полагал, что придется чуть намокнуть, когда будем вылезать, но и представить не мог, что мы утонем в грязи, – сказал Джон. – Идите за мной, след в след.

Он перекинул одну ногу через борт лодки, прежде чем Харпер успела приблизиться, и завалился на бок. Лампа вылетела у него из рук, разбилась где-то в темноте и погасла. Джон закричал от боли, потом засмеялся – дурным, пьяным гоготом, который и напугал, и разозлил Харпер.

Она выпрыгнула из лодки и увязла по щиколотки в приливной грязи – словно наступила в холодный, липкий пудинг. Харпер потеряла один ботинок, пробираясь через вязкий ил к Пожарному. Второй она потеряла, помогая Джону выбраться на твердую почву. Ил с жидким чавканьем стянул ботинок с ее ноги – дальше пришлось идти босиком.

Они с трудом добрались до сырого, плотного песка. Харпер заметила сарай – на бледно-зеленой стене белела дверь, – и они двинулись туда.

– Вам надо будет вернуться и затащить лодку повыше. – Джон поднял задвижку и прижался к двери плечом. – Иначе начнется прилив и утащит ее.

Глаза постепенно привыкли к сумраку. Харпер разглядела койку; одежду на веревке; стопки покоробленных книг – похоже, они не раз намокали и просыхали. Серебряный туманный свет струился в два световых люка; других окон не было.

У дальней стены мастерской – для небольшой комнаты больше всего подходило именно это слово – на металлических подставках лежала большая железная бочка. У папы была такая же во Флориде, во дворе; с ее помощью он поджаривал свиные лопатки для пикников. К одному концу бочки была приварена дымовая труба, выведенная через стену.