Пожароопасный период

Ли, так звали хозяйку фирмы, бабочка рисковая, жмет на полный керосин, только колеса свистят. Сама – маленькая, кругленькая, щелки-глаза, короткие пальчики цепко держат руль. Я знал, что фирма у нее не бог весть какого размаха. Служащих несколько человек, «Мерседес», счет в банке. Все от отца по наследству досталось. Живет одна. Приглашала в гости домой, да у меня какой-то тормоз сыграл. Поняла, больше речь не заводила об этом.

Ну, едем, потихоньку болтаем с ней о том, о сем. Попутчики мои, как глухонемые, ни слова по-английски. Вике простительно, а первый помощник – старичок из выдвиженцев – столько лет проплавал, а кроме о’кей – ол’райт! – ни звука не выучил.

Ну, едем! Знаешь, как это бывает: сиреневые от жаркой дымки и выхлопных газов улицы. То там, то тут автомобильные пробки. Ли сердито сигналит на замешкавшиеся при переходе улиц ручные тележки с овощами-фруктами, на размалеванные во все цвета моторикши и открытые автофургончики, откуда улыбаются смуглые рожицы ребятишек, дородные тайки-мамаши. Высыпят вдруг, как потревоженные в траве кузнечики, мотоциклы, тоже обвешанные седоками. Летят, презирая светофоры и запрещающие знаки. Азиаты, одним словом. В «Мерседесе» прохладно. Кондишен. Верчу головой: пестро на улицах. Огромные щиты кинореклам – скачут ковбои в широкополых шляпах, с кольтами; пышногрудые красотки улыбаются сочными губами; горят самолеты, корабли; супермены с мощными бицепсами строчат из автоматов. Американизация, словом. А на тротуарах – живая толпа, не столь парадная, как на рекламах. Торговые палатки, зонты от солнца, барахлишко разное на продажу, как для просушки, развешено. Мелькнул мост через мутную речку, мелькнул зеленый танк возле какого-то правительственного здания, поле для гольфа, пагоды с башенками и золочеными шпилями. Вот тебе Бангкок. Прибавь сюда пальмы, банановые деревья, жару и смуглолицых гибких таек, можно себе представить.

– Сингапур тоже.

– Не-е. Сингапур – другой. А в Бангкоке я петухов слыхал. Поют, знаешь, по-русски, как у нас по утрам. И где? Возле морского интерклуба. Не отвлекай, дед.

Тормознули возле какого-то кафе. Зашли. Блюда острые, огнем палит десны, нёбо. Как собаки рвут! Гарнир – молодой зеленый бамбук и – ни кусочка хлеба. Для русского человека – мучение. Но ничего! Принесли пиво. Холодная роса на бутылках. Первый помощник отказывается, говорит, подскочило давление. Ну, ну! – думаю. Мы с Викой потягиваем, блаженствуем. Как-то беззаботно, легко.

– Дорого, наверное, все это? – вдруг пугается Вика.

– Фирма веники не вяжет! – отвечаю ей. – Фирма укрепляет деловые контакты с русскими моряками.

Правда, потом я запорывался расплачиваться, но Ли с улыбкой отвела мою руку.

Опять кружим по столице. Посещаем храм Золотого Будды, босые – охрана приказала разуться! – смиренно созерцаем его великолепие.

Когда подъехали к королевскому дворцу – сказка в восточном стиле! – Ли говорит:

– Редкий случай, сегодня король Таиланда идет в храм молиться и народ может его видеть! Такое бывает раз в три-четыре месяца. Могу предложить экскурсию во дворец.

– Вы верующая, Ли? – спрашиваю.

– У нас все верующие.

Перевожу это своим спутникам. Первый помощник, Федор Павлович, жует тонкими губами, неопределенно роняет:

– Вы капитан, вам решать!

Вика хлопает в ладоши, прямо-таки светится, потряхивает пшеничными кудряшками.

– Отказываться грешно! – решаю. – Дело вовсе не в короле, дворец – жемчужина всей Юго-Восточной Азии, Федор Павлович.

Идем. Ли останавливается еще возле корзины с кокосовыми орехаму, что-то по-своему говорит торгашу, тот подкидывает на ладони тяжелый плод, ударом ножа отсекает ему макушку, подает вместе с соломинкой Вике. То же самое и – для нас, прицокивает языком, улыбается.

– Вы нас балуете, Ли! – говорю нашей хозяюшке, потягивая кокосовое молочко. А сам уж думаю, придется делать ответное приглашение в капитанскую каюту. Фирма наша тоже веников не вяжет! Укрепление контактов и пароходство поощряет.

И тут подходит она, Джекки! Прелестная девушка. Ещё издали улыбается.

– Это Джекки, мой шофер и личный секретарь – представляет ее Ли.

– Гуд монинг, Джекки! – произношу, пораженный ее красотой. Есть же такие создания!

На Джекки светлая кофточка просторного покроя, тонкого вельвета брючки, сандалии. Просто, небогато, но как ладно всё на её стройной, гибкой фигурке! Правильный овал лица, черные угли глаз и продуманная небрежность диковатых темных волос, перехваченных алой лентой.

– Она не понимает по-английски! – быстро произносит Ли. – Машину водит окей! Убедитесь на обратном пути.

Припарковав «Мерседес», проходим под арку дворца, мимо полосатой будки часового. На ходу пытаюсь сфотографировать дюжего молодца, но он, держась за карабин, повращал головой: нельзя!

Идут вольным строем несколько таких же солдат в защитной форме, стучат тяжелыми ботинками о брусчатку. Развод, смена часовых.