Пожарский 2 (СИ)

«Учитывая, что земли в уделе позаброшены и требуют разработки заново, люди и лошади, которых год не надо кормить — это настоящий подарок!» — одобрил Кузя, и я был с ним согласен.

А император тем временем снова настроил своё кольцо и спустился вниз, к своим людям.

— Ди Мит Ри, я понимаю, что ты сейчас не сможешь удерживать портал для восьми тысяч воинов. Ты мог бы ещё раз показать мне точку выхода?

Оставшиеся ожидать нас у Радогостя люди были немало удивлены появлением меня в сопровождении престарелого кхитайца в белоснежных одеждах. Император же немного походил вокруг, осмотрелся, одобрил «наведение порядка» в виде догорающего городища и поставил большой, золотисто сияющий портал, из которого один за другим начали выходить воины. Каждого Цинь Шихуанди лично благословлял, прикладывая руку с кольцом к голове (даже лошади не избегли этой участи) — зато теперь вся армия могла говорить по-русски (или для начала хотя бы понимать).

Больше часа продолжалось движение, они шли и шли, люди, и лошади, и под конец внезапно даже группа акробатов. Напоследок Цинь запечатал портал, толкнул ещё одну краткую речь, превыспренне поименовав меня славным братом Великого Сына Неба (то есть себя) — и ушёл в своё небесное странствие, поднявшсь по лунному лучу. Очень впечатляюще, надо сказать.

На обитателей бывшего Радогостя действо произвело потрясающее впечатление. Приказчик, до того очевидно судорожно пытавшийся угадать, как вести себя, чтобы не вызвать мой сиюминутный гнев и оправдаться перед прежними хозяевами, перестал метаться и выказывал полнейшее подобострастие.

— Фёдор!

— Да, ваша светлость? — управляющий при виде свалившейся на нас армии изрядно приободрился.

— Берёшь с собой три тысячи пехоты, — я указал на командиров-тысячников, — и колесницы. Бабам вели в повозки сесть, да и остальным тоже. Двигайте до Засечина, дом проверить, разместиться на ночь — строго под охраной! Если к утру не явлюсь — усадьбу вычистить, за сотню метров до въезда в город поставить виселицу, тех главарей, что в схроне прятались, повесить в назидание. Жильцов переписать подворно и поголовно. Ещё тысяча воинов остаётся здесь. Им следует дождаться, покуда пепелище не остынет, чтобы можно было заходить без повреждения себе, недогорелое в кучу собрать и дожечь. Что не горит — в яму закопать, камни ровным слоем рассыпать. Инструмент, Фёдор, отправь им. По дворам пройти собрать, но чтоб к утру был, потом вернёте. Остальным — следовать за мной.

Представляю, в каком обалдении окажутся мутноватые жители Засечина, когда к ним посреди ночи начнут ломиться терракотовые воины с требованием выдать лопаты и прочие заступы. Да и хрен бы с ними. Мне ещё выяснить предстоит, на законных ли основаниях их дворы построены — кто живёт, чем занимается, кто разрешил?

А пока я ехал раскатать в блин Стлище.

ТОРГОВЦЫ ДУРНЫМ ЗЕЛЬЕМ

Что характерно, на перекрёстке возле глумливого камня нас уже ждали. А вот кого не ждали — семь тысяч глиняных солдат. Тут, между прочим, сразу надо пояснить, что из-за какой-то сложносочинённой кхитайской магии, свойства у воинов императора Цинь Шихуанди очень сильно отличались от свойств обычного глиняного горшка. Это, в общем-то, сразу следовало из того, что горшок гнуться не может, а эти — могли. Также как могли терпеть холод и жару в пределах гораздо больших, чем человек. Могли, как я убедился, двигаться почти наравне с автомобилем — мне лишь слегка пришлось скорость сбавить. И самое для меня сейчас главное: терракотовые бойцы могли принимать удары и пули практически безболезненно, замедляя и пропуская их сквозь себя, после чего целостность тела восстанавливалась в первоначальном виде. Не даром император сказал, что кое-кто может и не захотеть превращаться обратно в человека — это ж какое ультимативное превосходство! Думаю, мощный магический удар или сброшенная сверху скала и могла бы уничтожить кхитайского воина, но не простые пули.

Из прилегающих кустов по нашей машине шарахнуло не менее чем из сорока стволов. Эк их тут расплодилось, душегубцев! Мою досаду составляло то, что я пока мог качественно держать щиты только над малой площадью. Зато Кузьма прикрывал всю машину, а движущийся за нами передовой терракотовый отряд (который, оказывается, к тому же отлично видел в темноте), ни секунды не замедлившись, ломанулся в кусты.

У меня возникло ощущение, что у бойцов сработал тот же синдром, что поначалу у Кузьмы — соскучились без дела. А ещё — этим парням достаточно было своим строем в направлении выстрела пробежаться, дальше и делать-то особо ничего не нужно, разве что веником в совок остатки супостатов смести.

Однако, одного, пулей взлетевшего на дерево, всё-таки удалось взять живьём и допросить.

— Кто послал? — спросил его Кузьма, а терракотовый солдат встряхнул так, что у бандита громко клацнули зубы.