Пожарский-2

— Сейчас узнаешь, — едва касаясь кожи, я провёл пальцем ей за ушком, приподнял лицо за подбородок, поцеловал в приоткрытые губы и… внёс спиной вперёд в портал, который мгновенно схлопнул за собой.

— Оу! — она оглянулась. — Как это? Где мы?

— Помнишь, я обещал горы?

Последние два часа я посвятил приготовлениям: застелил площадку коврами, накидал подушек, столик низенький принёс, вино, фрукты. И даже огонь в жаровне развёл, поленья почти уже дошли до состояния готовых углей. Будущее ложе выразительно засыпал лепестками роз — по-моему, глупость, но девчонкам очень нравится.

— О-бал-деть! — оценила Момоко и прижалась ко мне всем телом. — Я хочу тебя. Целую неделю! — она обвиняюще толкнулась в меня грудью. — И ты это знаешь!

— Я тоже хочу, — я скользнул руками по её спине, попутно развязывая все встречающиеся бантики и вязки. — Но есть небольшая проблемка. Я обещал, что мы будем только вдвоём…

— М-м? — ниппонка выгнула бровь.

— Но со мной мой разумный меч…

— Это не страшно, — глаза у неё заблестели. — Я разрешаю ему смотреть!

«Ва-а-а-ау!» — громко сказал у меня в голове Кузя.

«Без комментариев, иначе в другой раз дома оставлю!»

Это была последняя связная мысль…

Она была жаркая. И изрядно «голодная». Давненько, должно быть, эти горы не слышали, чтобы так кричали. Правда, наверное, неделю воздерживалась, а для неё такой режим…

А потом я лежал, и мне даже глаза не хотелось открывать.

«А про угли кое-кто совсем забыл, — сказал Кузя. — Но я тебя не осуждаю».

— Хрен с ними, с углями, — пробормотал я.

— Что? — Момоко приподнялась на локте и заглянула мне в лицо.

— Мой меч говорит, что угли совсем остыли.

— А-а! Так это не проблема! — она подскочила и подбежала в жаровне, провела ладонью над решёткой. — Готово! Нужно жарче или убавить?

— Смотришься шикарно, — оценил я. — Пить хочешь?

— А оно не крепкое? А то улетим потом неизвестно куда, — Момоко хихикнула.

— Лёгкое, специально для барышень, — усмехнулся я и подумал, что она стала здорово бодрее и веселее и, чего я не предположил заранее, похоже, вытянула меня до самого дна. А я и наручи снял, не хотел, чтоб она видела…

«Кузя, ты запас не трать, подзарядишь меня, иначе придётся нам куковать тут до завтра, пока у меня накопитель не пополнится».

«А ты не подумал, что если вы будете здесь долго сидеть, этой барышне захочется тебя ещё раз использовать? Или не раз?»

Ситуация, однако.

Мы пили вино, жарили мясо и угощались вкусностями — всё было принято с большим одобрением. Наконец Момоко облизала пальчики, аппетитно потянулась, давая понять, что была бы не против ещё раз… и пронзительно завизжала.

— Ой, можно подумать, ты драконов не видела, — с выражением вселенской усталости произнёс голос Змея из-за моего плеча.

«Извини, пап, — покаянно пробормотал Кузя, — я, кхм… засмотрелся…»

Ага. Увлёкся и Змея проморгал. Я вздохнул. Мысленно.

— Слышь, Змей, по-братски, спрячься ненадолго, я девушку домой отправлю.

— Ты чё, попутал, э? — злобно сказала вторая голова, но средняя тюкнула её сверху:

— Ладно, чё завёлся, ара? Чё мы там не видели?

Головы скрылись за обрывом.

— Это что такое? — дрожащим голосом пробормотала Момоко.

— Чудище местное. Говорили, помер он давно, а он — вон, жив. Одевайся, одевайся скорей, пока он не передумал. На малый портал маны хватит, только не обижайся — за Академией высажу тебя, источник точку выхода сбивает.

— А…

— Мы обязательно продолжим. На неделе. Давай-давай-давай… Цветочек не забудь. И конфетки в коробочке — сестрёнку угостишь, чтоб она сильно не завидовала.

— А…

— Выскочишь из портала — иди направо. Там будет арочка цветочная — увидишь вход в тренировочную зону, не потеряешься.

«Кузя! Давай энергию!» — я скастовал маленький портальчик, выставил туда Момоко и тут же его захлопнул.

…СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

Обернулся — Змей уже сидел в человеческом виде на краю пропасти, спиной ко мне:

— А я сперва тебя не узнал, а потом понял, что ты, Митька. Измельчал-то как… Ой, да ладно, — продолжил он тут же усталым нудным голосом левой головы, — кто сейчас не измельчал? Всё измельчало, всё идёт к упадку… Заткнись, а⁈ — опа, и правая тут! — Тихо все! — крикнул Змей своим обычным голосом. — Дайте мне со старым другом поговорить!.. Да пусть докажет сперва, что друг!.. Ой, я вас умоляю! Друг — не друг — какая разница…

А он ведь совершенно седой, Ядрёна-Матрёна! А сгорбился как…

— Змей, ты б хоть повернулся.

— Знаешь, Митька, когда лицом к лицу, это ещё страшнее… Страшнее ему, ты посмотри!.. Ой, да успокойся…

— Так, принимай-ка обратно зооформу!

Змей перекинулся и измученно повернулся ко мне:

— Так ещё хуже. В человеческом виде они хотя бы разом орать не могут.

Боковые головы, и вправду, заорали одновременно, но каждая своё:

— Слышь ты, хлебало завалил бы!.. Можно подумать, мне самому это нравится…

— Кузя, — попросил я, — а дай-ка вон тому борзому по мордасам и заткни качественно.

Меч два раза уговаривать не пришлось. Кузьма рванул вперёд и приложил злобную бошку, да так, что она слегка обмякла. В пасть ей мы запихали кусок скалы, сверху натянули наволочку от подушки и шнурком примотали.