Пожарский-3

Лорд Арвуд чопорно поджал губы и посмотрел на архимага рыбьим взглядом:

— Вы получите все необходимые средства в полном объёме и без промедления. Теперь это дело важно для меня не только как государственное, но и как личное.

18. ДЕКАБРЬ

ДЫМКА

Сегодня Ярена почувствовала, что её внутренний накопитель вовсе не пуст. «Показалось…» — бледной тенью прошелестела мысль. Ярена долго недоверчиво прислушивалась к ощущениям. Нет, в самом деле. Этот ошейник был не таким мощным, как первый. Архимагов с показателями до тысячи он блокировал надёжно, а вот тем, что имели способности сверх того, доставалось немного входящей маны. Крохи, просачивающиеся рассеянной энергетической дымкой.

На самом деле, это могло стать для блокированного мага очень серьёзной проблемой. Тяжело быть пустым запечатанным сосудом. Но запечатанным наполненным сосудом, распираемым изнутри, быть ещё сложнее. Наверное, Моргана втайне надеялась посмотреть на то, как давнюю соперницу корёжит от переизбытка энергии и невозможности её использовать. Рано или поздно это должно было произойти с каждым архимагом, обработанным таким образом.

Если не учитывать то, что львиную долю собираемой энергии несколько последних сотен лет Ярена тратила на борьбу с пожирающей её смертью. Но об этой особенности русской архимагини знали всего несколько живых существ, и Моргана не входила в их число.

НА ХЛЕБНЫХ ДОЛЖНОСТЯХ

Иван Салтыков, прищурясь, оглядывал выставленные вдоль импровизированной «улицы» и збы, в которые превратились свезённые с соседних деревень срубы. Стёкла вставлены, печи сложены. Не городские особняки, но жить можно.

— Широко размахнулись, Иван Михайлович! — услужливо улыбнулся ему писарь, вносящий новое жильё в реестр пустующих домов. — Эдак скоро и до самого Тушино городок разрастётся!

— Как государь приказал, — хмуро процедил Иван и отвернулся к реке. Там, по вставшему на зиму льду, двигался растянутый обоз.

Нет уж, лучше так: повинность брёвнами собирать. Крестьяне косятся на свалившуюся на голову работу, но молчат. А вот как Петьку с Пашкой отправили по деревням реквизицию организовывать — хуже нет. Бабы воют, за полы цепляются. Старики проклинают. Ребятишки в испуге прячутся, глаза на реквизиторов таращат, точно на зверей лютых…

Выгребали, оставляя такие крохи, что и дурному ясно было: не дотянут деревеньки до лета, с голоду вымрут.

Петька вторую неделю каждый вечер горькую пьёт. А что сделаешь? Против царя не попрёшь, а тем паче — против батюшки. Михаил Глебович после поединка с Пожарским страшен стал, как подменили, и жесток безмерно. Фёдор после первого выезда заикнулся, что негоже русским боярам ради поляков русские деревни разорять, так бит был отцом до крови и услан в дальнее имение без права выезда.

— Я вам, сучьи потроха, покажу, как против главы клана рот разевать!!! — орал Михаил Глебович, пиная скрючившегося на полу Федьку сапогами.

Трое остальных сыновей после той вспышки ярости и пикнуть против слова старшего Салтыкова не смели.

Не так Пётр Салтыков представлял себе победное шествие своего рода, ох, не так…

МЕЧТЫ ВЫСОКОЙ ШЛЯХТЫ

Мариночка тряслась в большом походном кабинет-фургоне, утеплённом и оборудованном печкой, отчаянно распространяющей вокруг себя какие-то машинные запахи. Автомобиль трясло и подбрасывало на колдобинах, за окнами выла метель.

Стоили ли эти досадные неудобства того вознаграждения, которое ожидало её в дикой Московии? Альвийский посол убеждал, что да. Грамоты показывал, в которых царевич Дмитрий обещал будущей супруге отписать города Псков и Новгород со всеми прилегающими землями, да сверх того выделить миллион золотом на содержание. Русскими рублями, конечно. Но, как сказала матушка, золото есть золото, чего уж тут нос морщить.

Папенька как об этом предложении услышал, только что сам её из дома не вытолкал. Как же! Такую удачную сделку поди поищи! Всё-таки Ежи Мнишек прекрасно отдавал себе отчёт, что Марина — дочь польского магната, а не круля.

— Зато теперь, доченька, ты и сама великой станешь, и всех нас прославишь! — потирал руки Сандомирский воевода. — Богатые земли! Вся Европа нас уважать станет!

Сперва Марина думала, что «нас» — это Царство Польское, но по мере разворачивающихся приготовлений, пошива специальных царских платьев и отбора драгоценностей, чтоб затмить сразу всех, новоиспечённая невеста пришла к выводу, что «нас» — это конкретно род Мнишек. Не исключено, что папенька задумал присоединить обещанные русские земли к своим собственным, и стать отдельным серьёзным кланом, а возможно и небольшим крулем, и даже выделиться из Царства Польского. Недаром он как-то сказал Марининой матери, Ядвиге:

— У круля столько новых земель будет, столько дел — не до нового королевства на северо-восточной границе станет. К тому же, мы будем мирные и союзные, польские территории с этой стороны прикроем…