Пожарский 4 (СИ)

— Матерь Жива… — тихонько пробормотала Люда и тут же сама себя оборвала: — Есть! Пошло!

Все трое дружно зажали уши, приоткрыв рты. Тело Ивана задымилось и вспыхнуло ослепительным огнём. Возрождённый феникс пулей метнулся к цели. Сантименты потом.

Иван успел проскочить в смыкающуюся щель, сходу врезался в прогуливающегося по верхней галерее часового и воткнул горящие пальцы ему в горло.

Минус один враг.

Охранная галерея уходила в обе стороны и скрывалась за выступающими металлическими конструкциями. Возможно, там есть ещё часовые. Главное не это. Повыше решётчатой дорожки, через каждые метров пятьдесят, были установлены мощные прожектора, освещающие внутреннее пространство. Иван сместился к ближнему (чтобы не слишком выделяться ярким световым пятном) и окинул быстрым взглядом уходящую глубоко вниз обширную полость. Эта пещера тянулась на многие сотни метров вглубь гор и была, скорее всего, рукотворной.

Он разглядел, как далеко внизу из замершего над площадкой смертоносного баллона выходят люди. Впереди — двое. Очень дорого одеты. Держатся с повадками людей, давно привыкших управлять другими. Весьма довольны чем-то. Вот они остановились, разговаривают. Остальные почтительно стоят вокруг. Эти двое — цель!

Иван перешагнул перила и молнией бросился вниз. Почти сразу он почувствовал огромную, практически осязаемую ауру Мерлина. Это он — тот, который выглядит моложе, как средних лет мужчина с аккуратно подстриженной чёрной бородой. Мерлин был мощен настолько, что казалось, из него можно было черпать силу, как из Святогорова источника. Но сейчас, в первую четверть час после своего перерождения, на короткое время феникс был воплощением огня, аватаром стихии. А каков бы ни был архимаг, аватар всегда выше.

РЕЛИКТОВЫЙ…

Мерлин принял бокал шампанского с серебряного подноса и увидел разрастающуюся в металлическом отражении огненную точку.

— Феникс?.. — не веря своим глазам, пробормотал волшебник. Ещё бы ему не удивляться! Во время великой магической он лично постарался найти и уничтожить не только самих носителей дара, но и всех их родственников.

Мерлин вздёрнул голову… чтобы встретить свою смерть.

Огонь, словно само сливающееся в узкую воронку солнце, сконцентрировался на острие магической иглы и проколол все слои мощной, многолетней магической защиты. Площадь проникновения была крошечной, едва ли с точку от карандаша, но концентрация энергии такова, что эта точка мгновенно проделала в задранном к потолку лбу Мерлина обугленный прокол, и раскалённая мана вскипятила лобные доли его мозга. Часть активных магических щитов сразу упала, и феникс ударил просто, без сверххитрых заклинаний, грубой физической силой, против которой порядочные люди и щитов-то обычно не ставят.

У Мерлина щит был, но сейчас он смялся, словно тонкая фольга. Плазменный кулак вмялся в череп, превращая его содержимое в горелую кашу.

— Так проходит вся слава земная… — философски повторил Иван слова какого-то древнего мудреца и повернулся ко второй цели.

Благородному лорду Арвуду в некотором роде даже повезло. За несколько прошедших секунд он успел осознать, что упавший с далёкого потолка живой огонь пришёл убить его. Глаза альва начали выпучиваться, а рот — раскрываться в крике, но толку из этого не получилось ровным счётом никакого. Огненный кулак ударил. Голова лорда Арвуда перестала существовать.

СРЕДИ ЧУЖИХ

Иван никому из своих товарищей не признался, но это превращение было всего лишь третьим по счёту. Первое — в детстве, оглушившее его настолько, что маленький Ваня почти ничего не запомнил, кроме собственных страха и растерянности. Второе — несколько недель назад, потрясшее его почти так же сильно. Тогда эмоции почти захлестнули его с головой и только потом, охраняя в свою очередь сон своих друзей, за долгие тихие часы Иван смог немного разобраться в своих ощущениях, примерить на себя те малые крупицы знаний, которые род сумел собрать о фениксах. Во второй сознательный раз он действовал более уверенно, хотя чувствовать себя живым потоком бьющей энергии — это пьянило почище любого вина!

Вокруг орали, бежали, со всех сторон стреляли. Плазме на выстрелы было плевать. Но очень быстро обнаружилась четвёрка боевых магов, пытающихся сдавить его блокирующими куполами и одновременно бомбардировать ледяными глыбами. Причём все четверо были оснащены какими-то агрегатами, из которых они черпали запасы маны.

Не желая проверять, получится ли у них вчетвером сконцентрировать достаточно, чтобы начать мешать фениксу, Иван решил устранить проблему. Поочерёдно.

Первый маг. Массированный плазменный удар.

— Перестарался, блин, — пробормотал феникс, отворачиваясь от рассеивающего облачка.

Второму досталось меньше, и он превратился уже в кучку пепла.

— Опять перерасход…

Экономить же надо, правильно?

Третий маг упал за своим покорёженным прибором обугленным скелетом.

Зато четвёртый, видя это, прыгнул за стальное укрытие и заорал оттуда кому-то:

— Он выдыхается! Расстреляйте его из магостатических пушек!