Пожарский 4 (СИ)

— Согласен, — кивнул Горыныч. — Похоже, так и было. В итоге, Маринка исчезла, а с ней и Юрка Трубецкой.

— А поляки? — уточнил Болеслав.

— Под Москвой стоят, вместе с тушинцами. Говорят, ждут подхода европейского войска. Да и шведы всё-таки на Москву идут, по всему ясно.

Похоже, альвы решили поставить окончательную жирную точку.

— А наши что? — Сергей поморщился, спрашивая. Предвкушал уже ответ.

— Псковичи да новгородцы обрадовались, что Густав временно ушёл, заперлись по своим норам. Да и захоти они помочь — кому? Юга сразу голоса за вольницу подняли, тоже дурни. Турки-то только и ждут, чтоб малыми частями всех их повырезать. А в центре царский кафтан делят. Тут столько партий образовалось, каждый за своё кричит.

— С*ка, доорутся до того, что без последнего останутся, — с досадой проворчал Иван, и я был полностью с ним согласен.

НИЧЕГО САМО СОБОЙ НЕ РЕШИТСЯ

Ольхон, четыре недели спустя

Ярена сидела в выделенных ей покоях. За прошедший месяц энергетические потоки стабилизировались, и живые энергии начали постепенно перевешивать мёртвые. Звучит утешительно, но выглядела магиня до сих пор страшно. Процесс, начавшись, двигался постепенно, по капле вытесняя смерть и черноту. Сперва посветлели кончики пальцев на левой руке, потом вся кисть. «Живое» поднялось к локтю, потом к плечу и наконец начало отвоёвывать тело. Сейчас левая половина лица Ярены сделалась свежей и молодой, а правая ещё оставалась мертвой и чёрной.

Эффект получился крайне отталкивающий, и Кош, оберегая подругу от неприятных взглядов и вскриков, перекрыл возможность для кого бы то ни было кроме себя посещать закрытую зону. Никто сюда не входил даже для уборки, только Кош самолично доставлял болящей вспомогательные эликсиры. В остальном требовалось лишь ждать. Вот она и ждала, наблюдая за событиями в большой, в полстола, серебряный поднос, по которому каталось сразу четыре наливных яблочка (личная Яренина разработка широкополосного маговещания).

Сегодня кроме Коша был спешно вызван и Горыныч, по личной просьбе пациентки.

— Новости видели? — вместо приветствий спросила Ярена, не отрываясь от своего экрана. Голос у неё до сих пор был хриплый, каркающий. — Поглядите. Ничего не напоминает?

Мужчины подошли к столу и остановились по обе стороны от подруги.

— И Кремль, что характерно, снова горит, — Ярена ткнула пальцем. — Я уж думала, гореть там нечему. Ан, нет, нашли и зажгли! Полагаю, в глазах европейского сообщества это должно выглядеть символично!

Кош и Горыныч угрюмо молчали.

— По сути, от центра остались только Академия и Башня Четырёх Стихий — исключительно благодаря древней защите. В Башню они не войдут, там личный доступ нужен. А в Академию — пожалуйста! — Ярена сместила фокус.

Сейчас совершенно чётко стало понятно, где проходит граница древних охранных заклинаний, потому что всё, что вне её, превратилось в серо-бурое крошево. И прямо в эту минуту в ворота академии входили пешие отряды соединённых европейских войск, щедро разбрасывающие вокруг магостатические гранаты — на случай последних затаившихся магов. Да, они оставили за забором свою технику. Но Академия пала.

Кош отчётливо скрипнул зубами.

— В прошлый раз мы с вами просохатили, — хрипло выплюнула Яга, — и сейчас опять просидим?

— А-а-а! — махнул рукой Змей. — Ты же его знаешь! Лишь бы чё-нибудь исследовать! Эксперименты-шмексперименты свои ставить. А править — это ж какая нагрузка, а?! На науку места ваашпе не останется! Он в тот раз ловко вывернулся, лишь бы в свою лабораторию слинять, и сейчас затихарится, зуб даю!

— Зуб он даёт! — фыркнула Яга.

— И тем не менее, — Кощей отошёл от стола и уселся в кресло, — Я согласен с Тихоном. Дмитрий не станет нас слушать. Что бы мы ни говорили — скажет: без меня желающих очередь в шесть рядов до горизонта стоит. В отказ уходить он мастер.

— А мы скажем ему, что будет, — Змей быстро глянул на одного, на другого. — Из этой же очереди альвы кандидатов надёргают да на мелкие престолы насадят. Вместо Царства Русского снова лоскутное одеяло станет!

— Да понимает он, — уныло проскрипел Кощей. — Но воевать со всеми княжествами да землячествами, чтоб подмять под себя и заставить подчиняться, не захочет. Да и слушать нас не захочет.

— А почему, собственно, нас?! — Ярена отвернулась от стола и поочерёдно вперила взгляд в друзей. — Пусть эти все и просят, которые в разные стороны растащились. Не могут сами в кучу собраться — так пусть поклонятся, чтоб он их собрал!

— И чего это они вдруг просить придут? — подозрительно нахмурился Горыныч.

— Да потому что ты им живительного пинка под сраки выпишешь! — не выдержала Ярена. — И я. И Кош!

— Пошлёт он лесом тех просителей, — настырно пробубнил Кощей.

Яга сплела на груди чёрную и белую руки:

— Вы что, мальчики, сказки забыли? Малых детушек вперёд ставить надобно! У Димки сердце мягкое. Как увидит он деток плачущих, так и дрогнет. Поэтому подняли свои старые тушки и решаем: кто куда направится.

— Яренушка, я бы всё же настаивал на соблюдении палатно-капсульного режима… — начал Кош.