Пожиратель чудовищ

Моя рука цапнула небрежно кинутый флакон, на котором неизбежно сосредоточилось все внимание, и в тот же миг глаза волшебника, так похожие на незрячие бельмы слепца, вспыхнули белым огнем, а по голове мне будто врезали со всего размаха кувалдой. Из сжавшихся в точку зрачков колдуна бил настоящий прожектор отчетливо различимого белого света, и я находился в самом его фокусе. Чужой разум, тренированный и безжалостный, вломился в мозг, парализуя волю, стирая способности к сопротивлению, перетряхивая личность, будто корзину с бельем. Если моя сопротивляемость магии и действовала, то, чтобы остановить такой напор, ее явно не хватало. Живой артефакт тоже пытался сопротивляться, и я это явственно чувствовал, но и его возможности были далеко не безграничны. А драгоценный фиал, вывалившийся из разжавшихся пальцев, разлетелся вдребезги при соприкосновении с камнями пола.

В воздухе, примерно в метре по направлению к волшебнику, из глаз которого бил поток некого излучения, прекрасно видимого обычным зрением, появилось изображение, повторяющее облик самого обычного землянина в рваной рубашке и узковатых трофейных штанах, которые давно надо было почистить. Вокруг него тотчас же стали возникать некие дополнительные конструкции в виде символов, буквенно-цифровых абракадабр, понятных лишь посвященным, и даже каких-то графических подобий диаграмм. Еще ближе к чародею замер странный фантом, напоминающий медузу, частично растекшуюся по формочке в виде тела человека и пронзившую ее сотнями и тысячами нитей, будто грибница. Вероятно, так сейчас выглядит слившийся с телом носителя живой артефакт.

Судя по паническим образам, доносящимся от него, опытнейший менталист уже заковал его аналог сознания в нечто вроде саркофага и теперь осторожно пытался пробраться внутрь, так как думал, будто там есть еще один слой. Понимание того, что один из сильнейших волшебников то ли страны, то ли мира сейчас запросто выжжет нам мозги или их заменитель, как никогда раньше сплотило человека и нечто, бывшее в не таком уж и далеком прошлом молодой и привлекательной ведьмочкой по имени Джулия. И тут Директор попал, его заклинания, нашарив в странном творении, получившемся из добровольной жертвы волшебницы и магии некоего древнего покровителя гномов, ведущие куда-то далеко ниточки, потревожили их. И даже, кажется, прошли по ним дальше, вызвав ответную реакцию.

Словами это ощущение не передать. Кто-то древний, голодный и дьявольски мудрый смотрел на мир через меня. Через артефакт. Через нас. Млфурий, от этого имени, всплывшего в сознании мучительно-болезненным мыслеобразом, веяло древностью, тьмой и вечной тишиной под недрами разрушившихся от собственной старости гор. Мы были его глазом, ртом и конечностью одновременно. И близко, очень близко находилась замечательная во всех отношениях еда, равная которой попадалась ой как редко.

Директор успел закричать, когда из моей груди вперед ударил буквально фонтан длинных тонких и хищных щупалец, состоящих не столько из плоти, сколько из желания потревоженной волшебником сущности утолить мучающий ее голод. Смертный гордец, испугавшийся, но не сломленный, приготовился к, пожалуй, самому тяжелому в своей жизни бою, а бессмертная тварь, способная растворить в себе, наверное, саму ткань мироздания, была твердо намерена не упустить попавшее в зону ее досягаемости лакомство. Завязалась короткая, но страшная битва, исход которой до последнего момента был неясен.

Находящиеся под воздействием чар люди дружно взывали и поперли вперед так, словно каждый из них являлся олимпийским чемпионом по многоборью, наглотавшимся допингов до полной потери чувства самосохранения. Они перепрыгивали через препятствия, отбрасывали в сторону вменяемых заговорщиков, словно кукол, карабкались по почти гладким стенам с ловкостью обезьян. Но моментально добраться до места схватки все-таки не могли.

Часть протянутых к волшебнику отростков вспыхнула огнем, часть промахнулась, отброшенная невидимой ударной волной, несколько штук оказались превращены в ничто ударившим с навершия посоха темным лучом, но две или три ловких конечности достигли своей цели, пронзив тело мага и буквально всасывая все, что они нашли внутри него. Кровь. Мясо. И, похоже, даже душу. Вот только Директор, похоже, не зря считался одним из опаснейших магов мира, да к тому же он имел дело не с самим Млфурием, а скорее с некоей его частичкой, способной просочиться в реальность через канал, связывающий гномьего то ли бога, то ли демона и созданный при помощи его силы живой артефакт.

От волшебника во все стороны ударила волна мертвенно-зеленого света, оставившая от столпившихся за его спиной людей лишь медленно кружащую в воздухе пыль, оседающую на пол одежду и брякнувшееся о камень оружие. По протянутым к нему щупальцам пронеслась волна некоего неприятного сияния, но они оборвали себя раньше, чем та успела достичь их источника. Отброшенные необычные конечности практически сразу сгнили. Та же участь постигла и ближайших зачарованных людей, уже практически добравшихся до нас.