Пожиратель демонов

Мозг пронзила ледяная игла. По затылку чем-то больно ударило. Застрявшая нога как будто осталась там, между кожухом пропеллера и днищем «Колибри». Джейсон увидел, как машина отдаляется от него, а в следующий момент крепко приложился о поверхность пола спиной и затылком. В глазах помутнело, голова наполнилась красным горячим сиропом. Он понял, что это конец, но инстинкт самосохранения заставил его отползти в сторону, подальше от падающей машины генерала Амарго. «Колибри» рухнула, разбивая обнажившимися пропеллерами собственный корпус и перемалывая в труху оборудование. Переломанное и уже мертвое тело генерала прокатилось по полу и замерло в нескольких метрах от Хоэртона. Пространственный разрыв, громко пшикнув, схлопнулся, на мгновение исказив окружающий «пейзаж».

Хоэртон был еще жив.

В ушах звенело, взгляд никак не хотел сосредотачиваться на одной точке. Нога, вопреки ожиданиям, была на месте, но подчиняться импульсам мозга упорно отказывалась. Боли не было. Тело как будто набили ватой. Скатанной в твердые комки, окровавленной ватой.

Он попытался встать.

Посреди площадки сгущалось черное облако, изредка постреливая электрическими разрядами в пол и потолок. Группа Джонсона, прекратив огонь, пятилась к ближайшему шлюзу. Демоны висели в воздухе, расставив щупальца, и были полностью поглощены происходящим в центре стройплощадки.

Из густого дыма показались огромные перепончатые крылья противно-коричневого цвета, растущие из поразительно тощего тела, увенчанного круглой гладкой головой с пастью, оскалившейся тысячью черных и тонких, как иглы, зубов. Появившаяся тварь определенно внушала страх, но не более того. Действуй демоны сообща, они бы легко расправилась с этим порождением, но здесь было что-то другое, что-то совершенно иное и потустороннее, которое давило на сознание с такой силой, что способно было убить кого угодно лишь фактом своего присутствия. Если бы ад существовал, то выглядел бы райскими кущами по сравнению с тем местом, откуда это пришло.

Чудовище висело в воздухе, изредка взмахивая крыльями, большая часть его тела была скрыта черным густым дымом. Внезапно Пожиратель открыл пасть и издал протяжный звук, сравнимый с рычанием чудовищной львиной глотки, ревом пароходной сирены и карканьем какой-то исполинской вороны. На самой высокой ноте у Хоэртона что-то оборвалось внутри, сердце сжалось, он повалился на пол. Группа Джонсона попадала вся поголовно. Полсотни демонов тоже рухнули, похоже, замертво. Затем звук оборвался. Спустя секунду чудовища ринулись врассыпную. Глоссум устремился в быстро редеющую гущу. Его изображение смазалось. Он пронзил плотный строй еще не успевших рассосаться тварей, словно раскаленный нож, прошедший сквозь масло. Щупальца, головы, зубы и прочие фрагменты демонических тел полетели во все стороны. Твари, словно косяк селедки, уходящий от дельфина, развернулись и драпанули в противоположную сторону. Несколько человек из группы Джонсона, переживших рык Пожирателя, неуверенно поднялись на ноги. Глоссум, казавшийся стороннему наблюдателю расплывчатым коричневым пятном, заложил вираж и пошел наперерез. Его траектория пролегала как раз мимо растерянных людей. Спустя мгновение о них напоминали лишь брызги крови и части тел, еще не успевшие достигнуть поверхности пола. Воздух наполнился плотным темно-красным туманом. Куски плоти полетели во все стороны, посыпались сверху словно дождь, кровь свистела фонтанами, окрашивая стены все и то, что осталось от оборудования. Пространство вибрировало и содрогалось, уши закладывало визигами демонов и звуками разрываемых тел. Сама преисподняя ужаснулась бы от вида разворачивающейся расправы. Это продолжалось несколько мучительно-долгих минут. Хоэртон прочувствовал каждую секунду, пережил каждое мгновение и едва не тронулся рассудком.

Стая чудовищ быстро истощилась и сошла на нет. Глоссум нырнул в шахту лифта, и звуки расправы доносились теперь с нижних этажей. Переборки трещали, лязгало железо, что-то заунывно гудело и грохотало с настойчивой монотонностью, то удаляясь, то вновь приближаясь к площадке. Спустя четверть часа наступила тишина.

Тишина. Полная космическая тишина. Если обычную тишину можно оценить лишь после исчезновения какого-либо звукового эффекта, то данную тишину невозможно услышать и почувствовать в принципе. Она может существовать лишь при единственном условии – при наличии звуков ударов собственного сердца.

Хоэртон лежал лицом вниз. Он не чувствовал боли, усталости, жара или холода, не чувствовал собственного тела и признаков жизни в нем. Но он был жив. Он определил это по достаточно неприятному ощущению, создаваемому затекающей под него лужей темно-красной, почти черной жидкости. Он долго не мог пошевелиться. В тот момент ему даже показалось, что он этого никогда не умел, а всю свою жизнь, короткую, длившуюся лишь несколько последних минут, провел без движения.

Кровь демонов пахла ржавчиной.

Это было невыносимым.