Пожиратель мух

Этот же голос он слышал тогда, в подвале. И посчитал, что это слуховая галлюцинация. Что ж если у него в мозгу действительно опухоль, то еще и не такое возможно. Но почему эта галлюцинация один в один похожа на голос психа в дождевике? В подвале ему эта мысль в голову не пришла. Но сейчас Виктор отдал бы разламывающуюся от боли голову на отсечение, что голос принадлежал психу-заике.

Ни в какую антинаучную ерунду вроде телепатии Виктор не верил. Он твердо знал, что подобных штучек нет и быть не может. Все, что люди относят к паранормальным явлениям, на восемьдесят процентов шарлатанство, а оставшиеся двадцать – отклонения в психике. Это так же верно, как то, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Итак, если отбросить мысль о чтении мыслей на расстоянии, остается одно – он галлюцинирует. Если это просто результат нервного напряжения – все более или менее в порядке. Небольшой отдых, и никаких голосов он никогда больше не услышит. А если нет? Если все дело в дряни, которая пожирает его мозг, клетку за клеткой?

Новая вспышка боли отвлекла его от этих мыслей.

На этот раз голос прозвучал так ясно и четко, будто незнакомец сидел рядом: «В-все г-г-горит! Г-горит!»

Виктор невольно вздрогнул и оглянулся. Слава богу, на крыльце никого не было. Никаких психов. Он перевел дух и осторожно помассировал виски. К его удивлению, боль растаяла, как льдинка в кипятке.

– Ну надо же, а? – он попытался усмехнуться, но усмешки не получилось.

Ему было страшно. И самое смешное, он не мог понять толком, что его напугало больше – сам факт галлюцинации, или та запредельная нечеловеческая злоба в голосе психа-заики. Глупо, очень глупо! Подумать только – бояться собственных глюков! Нет, само собой, ничего хорошего в них нет. Галлюцинация – верный признак того, что у тебя что-то не в порядке с головой.

«Но испугался ведь ты не этого. По-настоящему испугался, я имею в виду. Тебя напугал этот чертов голос и слова, которые он произнес. Бред? Да, конечно, бред. Но, ведь тебе стало страшно, что он на самом деле сейчас придет и сожрет тебя… Господи, вот так, наверное, и сходят с ума… Сначала слышат голоса, а потом начинают их бояться. Соберись, дружище, соберись. Ты же профи… И ты знаешь, знаешь, что глюк – это всего лишь глюк».

– Когда выберусь отсюда, пойду к Кудрявцеву. К чертям собачьим все это паскудство. Пойду к Кудрявцеву и скажу: «Все, дружище, я, кажется допрыгался, давай, лечи». Вот так прямо и скажу, – бормоча, Виктор спустился с крыльца и вышел на дорожку, ведущую к следующему коттеджу.

Через двадцать минут все три коттеджа были тщательно осмотрены – спасибо Коле за связку ключей. Покончив с домами, Виктор добрел до стоявшей особняком на берегу реки бани. Это было единственное здание, на которое городские чиновники и предприниматели не жалели денег. Все было сделано на высшем уровне – бассейн, парная, сауна, две комнаты отдыха. На втором этаже бильярд и кладовая. По сравнению с коттеджами, в которых не было даже горячей воды, а туалет – дырка в цементом полу, один на два этажа, – баня казалась чуть ли не дворцом.

Едва открыв дверь, ведущую в небольшой холл, Виктор почувствовал хорошо знакомый запах. Пахло так же, как в подвале. Вонь разлагающегося тела не спутаешь ни с чем.

Он постоял, не решаясь заходить внутрь. Увидеть еще один изуродованный труп – удовольствие более чем сомнительное. Если бы не Андрей с Катей, он закрыл бы дверь и убрался отсюда к чертовой бабушке. Пусть потом милиция любуется результатом работы этого психа, а с него хватит и подвальных приключений. Но беда в том, что здесь запросто мог быть и Андрей. Кто знает, может, у свихнувшегося придурка такое развлечение – запирать в одной комнате живого человека с трупом. И не такие фантазии встречаются. Как-то один клиент доверчиво поведал ему о своих, хе-хе, сексуальных грезах. Онанируя, этот благообразный набриолиненный менеджер известной сети обувных магазинов представлял, что ест жареные женские пятки. Господи, что только в головах у людей не творится. Так что все возможно, все.

«А поэтому, – подумал Виктор, – придется тебе зайти туда».

Но прежде, чем шагнуть в темноту холла, он несколько раз громко позвал Андрея по имени. Кричать было страшновато – его мог услышать вовсе не друг. Но очень уж не хотелось входить в эту чертову баню, ставшую, судя по всему, моргом.

На первый труп он наткнулся в большой комнате отдыха. Разглядывать его Виктор не стал, сразу отвел луч фонарика от темной смердящей массы на диване. Но и доли секунды хватило, чтобы стало понятно – от человека осталась только верхняя часть, да и та не целая, одна рука была оторвана по самое плечо. Ему было неинтересно, кто это. Может быть, жена Коли, может, кто-то из гостей базы, оказавшийся не в то время и не в том месте. Главное, что это не Андрей и не Катя. Остальное – дело милиции.