Пожиратель пространства

Куда — знает она. Я — не. По привычке сканирую окружающую обстановку глазами, ушами, носом, всей «кожей» (сквознячки там, дуновенья воздуха), всякими полезными электронными устройствами, плюс «шестыми» (надеюсь, интуиция таковым является?) чувствами, и делаю выводы: эта широкая и низкая нора смахивает на след глубоко вонзённого в породу и вытащенного обратно длинного клинка; некогда она вела к одному из старых рудников. Нынче все они законсервированы, брошены, в лучшем случае поставлены на очередь для оборудования нового жилого локала или складской зоны.

Здесь, в самом что ни на есть глубочайшем недре Клондайка, послужившего базисом космобазе (во, игра слов!) Танжер-Бета, царит безлюдье. Здесь теперь просто невыгодно оборудовать что-нибудь путное, располагать офисы или хранить товар. Возникают транспортные проблемы. Далеко. Интересно, обождёт нас тот урод-таксёр, подкинувший по редко используемому радиальному просёлку к входу в эту нору, или обманет, даст дёру?

Ничего, я его рожу и номера зафиксировал, сыщу потом, щупальца оборву. А назад на попутках доберёмся…

— Космобаза эта — сбор-рище политиков, дипломатов, авантюристов, искателей приключений, освояк, паранормалов, просто психопатов, и конечно, торгашей всех мастей и идеологий. «Морской» город, промышляющий тем. что дарит приют разнообразным странникам… Огромнейший мегаполис, обречённо летящий в вечной ночи…

Ррри продолжает разлагольствовать, но при этом, в точности, как и я, непрестанно сканирует уныло-однообразные окрестности. Вечное ожидание коварного подвоха и подлых каверз окружающей среды — нормальное для нас состояние души.

Среда обитания, в зависимости от уровня враждебности, классифицируется у нас, вольных, по особой шкале аббревиатур, от абсолютного плюса «СНМП — Способствующая Нашей Монопольной Торговле» до абсолютного минуса «ПБ — Полное Банкротство».

Между ними расположены «СДНСНБ — Сносная Для Нас Ситуация На Бирже», «НТБС — Ничего Так Базар Сегодня», «ПК — Появление Конкуренции», НОЛЬ, «ПЭК — Падение Эквивалентного Курса», «НУК — Невыполняющая Условия Контракта», «УН — Удушающая Налогами» и «ИВРО — Исключительно Враждебная Рыночным Отношениям».

Точкой отсчёта, так сказать, усреднённо-НОРМАЛЬНЫМ состоянием между полным минусом и полным плюсом по типу нуля температурной шкалы, служит «НК» (Наличие Конкуренции), и располагается оно между «ПК» и «ПЭК». Ясный пень, куда ж без неё, зар-разы. Семь потов сойдёт, покуда монопольные права у жизни выторгуешь…

— Ну и? — заинтересовываюсь я, прерывая Бабулины словесные красивости. Понесёт её. может и на стихи перейти. — Это понятно. База исключительно выгодно расположена, учитывая сложившуюся в последние стандартные века схему транспортных грузо — и пассажиропотоков. А дальше, дхорр сотри?

— А дальше — топай, топай. — Бабуля подталкивает меня, и я только чудом не улетаю кувырком.

«Медведяра хренова!» — думаю раздражённо, пробежав метров семь и с трудом сохранив равновесие.

Мы топаем по тоннелю уже с полчаса.

— Куда идём, не соизволишь ли сообщить, о многомудрая и всеведающая?

Такое обращение она обожает. Потому — соизволяет.

— Там, на исходе этого кор-ридорчика, в который тот восьминог-таксёр, ясный пень, недаром побоялся соваться, мы встретимся с кр-рутыми и отвязными бабёнками! — сообщает Ррри с нескрываемым удовольствием. — Э-эх, была б я помоложе… — тут же сокрушённо вздыхает она.

— И что мы им продадим? — задаю деловой вопрос.

— Ничего. Мы купим у них. То, что делает их крутыми.

— Ясно, дхорр забодай. А в чём же их крутизна заключается? Чем берут?

— Двумя факторами. Поражающим воображение запасом отборнейшего нонда и обхождением без мужчин.

— А-а-а…

— Бэ, цэ. Мы купим первый фактор, отвечая на немой вопр-рос, застывший в твоих глазах.

— И что — совсем-совсем БЕЗ? — живо интересуюсь. По спине бегут мурашки. Э-э-э, да мне боязно, оказывается, стало! Ещё бы. Колония лесбиянок-мужененавистниц каких-то… а я пол не сменил перед торговой операцией! Дхорр забери, почему Ррри не предупредила, что надо бы?

— Ну отчего же… и мужчин приглашают. Иногда.

— Когда КУШАТЬ очень хотят? — вполне резонно спрашиваю. — Живьём предпочитают или предварительно варя…

— Ну-у, кому чего не хватает! Выдаё-ё-от тебя подсознание, однако! — Бабуля ухмыляется во все девяносто шесть. — Нет, когда ПРОСТО очень хотят. Они же не радикальные феминистки, если ты об этом. А если проголодался от долгого пешего полёта, глотни пару капсул энзэ… Это у них такая религия, ясный пень. Тем, кто истово соблюдает все её заветы, каноны веры — велят не делить кров с гетеросексуальными существами своей расы. Велят спариться, зачать потомство, родить, оставить и предписывают, покамест молодые, тикать куда подальше. В дальнейшем отношения с мужчинами ограничиваются в лучшем случае лишь выплатой алиментов.

— Ну-у, — лыблюсь я ехидненько, — если только за этим дело стало, к их услугам сотни ино… Да! — вдруг спохватываюсь. — А они, собственно, кто?

— Они — Дочери Тиа Хатэ! — торжественно провозглашает Риал Ибду Гррат. — Истинные и правоверные!