Пожиратель пространства

И замирает, следуя собственной же команде. Голова кирутианки рывками поворачивается по окружности. Сканирование обстановки, в поиске дополнительных осложнений. Таковых не обнаруживают ни нос Бабули, ни её уши, и она поворачивается ко мне, открывает глазки и широко улыбается. Выражение морды лица при этом у ней такое делается, будто слопала в единый присест центнер шиа-рейских солёненьких квазибананов — обожаемого ею лакомства.

— Первый БУМ-Ц я услыхала, выходя из гальюна, — сообщает одобрительным тоном моя Великая Наставница, — и покуда допрыгала и застала тебя с выхваченным прессом, мои внутренние часы сделали секундный тик-так ровно восемь раз. Твоему субъективному потоку сознания это времечко померещилось, небось, неимоверно длинннннючим периодом, а, малыш?.. Но убивать модов просто так не стоит, они и без того Матерью обиженные.

— А ты чем в гальюне так долго занималась? — закономерно интересуюсь; изо рта моего во все стороны брызжет кровища, и я, отплевавшись, добавляю: — Неужто встретила по дороге кавалера-соплеменника и воспылала заняться с ним потр-рясным оральным сексом прямиком в кабинке?

Это шутка. И Ба понимает, что — шутка, но всё равно вздрагивает. Шипит испуганно:

— Тиш-ше, тиш-ше… уж-жасы какие вообр-разил… буйная у тебя фантазия, распущенная… дхорра помянешь, он и явится…

Это да. Тут она меня уела.

— А ты что же, Сол-бой, заревнова-ал? — вдруг кокетливо клонит на плечо мохнатую башку моя кирутианская красотка. Я, несмотря на то, что началась разрядка после адреналинового взрыва, по достоинству оцениваю тонкость и великолепие её юмора.

— А ка-ак же ж! — в тон ей отвечаю, и тоже голову к плечу клоню.

Самого аж трясёт от переизбытка ещё не рассосавшегося адреналина в крови: попадись мне сейчас под горячую руку ещё взвод модов, на шматки р-разор-рву!.. А ещё лучше штучки три половозрелые девицы в ряд… Всех троих обработаю так, что не забудут суперкайф по гроб жизни!

— Извините, что вмешиваюсь в ваш интимный диалог, мэм-леди и сэр-джентльмен, — вдруг слышу я сказанное на спаме откуда-то слева, похоже, из-за стойки, — но мне бы хотелось обговорить меркантильный вопрос.

Это звучит, оказывается, голос полукошки-полуобезьяны, не помню откуда такая родом. То, что заговорила с нами она, — мы с Бабулей понимаем, поворотив к ней лица, движениями голов справа налево…

— Издержки оплачу я, — раздаётся властный голос откуда-то справа, и мы с Бабулей, уподобясь «болванчику», стоящему в каюте Турбо на одной из полочек, качаем башками слева направо. В направлении источника нового голоса.

Обладатель его — нам абсолютно незнаком, но мне вдруг становится стыдно за свой вид. Ну в самом деле, что за монстр! Рожа вся в кровище, грудина вся в кровище, руки все в кровище…

Предо мною стоит высоченный человек-мужчина. У меня его внешность почему-то моментально ассоциируется с одним-единственным человеческим словом: «ЛОРД».

Наверняка отсчитывает напрямую поколения от, дхорр ведает, какого по счёту колена, ведёт свой род от какого-нибудь древнеземного легендарного кинга, цесаря или дюка. Самый что ни на есть аристократ. Ходячее (шествующее! — я бы уточнил) воплощение элитно-олигархической «богоизбранности» и «голубокровости»… В каждой чёрточке породистого фэйса коего, в каждой благородной волосинке серебристо-седой гривы коего, в каждом жесте и в каждой интонации коего проскальзывает потомственная ВЛАСТЬ. Бесконечное, космосоподобное убеждение в собственном изначальном праве повелевать, мановеньем мизинца решая судьбы миллиардов: быть им живу иль не быть.

Я таких отборных экземпляров на Тау Кита Семь при дворе красноморденького говнюка Хо навидался. С первого взгляду распознаю. Достаточно глянуть в их зенки абсолютно-нулевые, вакуумоподобные по цвету и температуре…

В общем, зверюга ещё тот.

Вроде меня.

Только вот я — опустившийся, «захудалый», с осквернённой «простолюдинками» кровью, опозоривший род, быдлу уподобившийся. И так далее и тому подобное.

А он — не-ет, он в полном могуществе и великолепии…

— Уберите эту падаль, — ледяным тоном, на спаме же, велит обладатель властного голоса. При нём — какие-то типчики и типшы в одинаковых «позументированных» красных куртках, смотрящихся как форменные кителя или как ливреи. Ещё одним заметным элементом дизайна этих курток являются символы, что золотисто посвёркивают на спинах и рукавах — то ли остроконечные крестики, то ли четырёхлучевые звёздочки.

Подчинённые эти, слуги, или кем они там ему числятся, начинают споро выполнять приказание. Когда между мною и Бабулей проволакивают бездыханное тело нашпигованного электричеством громилы-мода, ЛОРД говорит одному из ливрейных, почтительно замершему у плеча босса:

— Это отребье более не нанимать. Пресловутые новоприобретённые способности или миф, или никуда не годятся. Любая полудюжина моих гвардейцев выполнила бы задачу со стопроцентной эффективностью и без шума. Припортовые кварталы весьма опасны, доводилось слышать мне, но если наиболее реальное, что они могут предложить, походит на этих простофиль, то я предпочту иметь дело с нечеловеками.