Пожиратель сюжетов

Преобразившийся неожиданным образом Муз, левой рукой поправил золотой венец, неумолимо сползавший ему на переносицу, а правую вытянул вперёд и вверх в традиционном римском приветствии.

– Аве, Избранный! – неожиданно громогласно пророкотал он, заглушая все прочие шумы. Затем откашлялся, и обратился к кому-то у себя за спиной: – Звук немного убавь, и убери эти наводки аидовы.

– Матерь Зевсова, – прошептала Муза.

– Какого хрена тут вообще сейчас происходит? – от чего-то тоже шёпотом возмутился Козорезов.

– Раз, раз, раз, – произнёс бывший грек, словно проверяя микрофон.

Звук действительно менялся, пока не стал вполне пригодным для восприятия. Хотя немного басов невидимый звукорежиссёр всё же оставил, наверное, для соответствия величественности момента.

– Раз, – повторил новоявленный император, – вот так хорошо.

Валера посмотрел на свою любимую. Девушка с глазами, распахнутыми раза в полтора шире естественного придела, взирала на вершину Колыбели. Из этого следовало, что подобная трансформация ковбоя оказалась для неё совершенно неожиданной.

И тут Он заговорил.

– Взгляни на наше величие, Автор! – прокричал бывший грек. – Теперь ты станешь единственным в мире!

– Не понял, – замотал головой Валера.

– Чего ты не понял, дуралей? – закричала Муза. – Он и есть Пожиратель!

Всё вдруг вокруг затряслось. Это хохотал Муз.

– Глупое имя! Хотя и эпатажное! – согласился тот. – Да убери ты басы! – закричал он на невидимого помощника.

– Да как ты мог? – возмутилась девушка. – Ты же муза! Мы созданы помогать созидать, а не разрушать!

– Не волнуйтесь, – усмехнулся Пожиратель, – ни один сюжет не пострадал. Я их не уничтожаю, а собираю для своего автора!

– Это он, оказывается, для тебя старается, – больно толкнув Валеру в плечо, сообщила девушка.

У Козорезова закружилась голова от переизбытка абсолютно нереальных событий, которые его мозг честно пытался перевести по курсу в реальные. Мало ему было оказаться в идеальном мире у Колыбели сюжетов, так теперь ещё одна его муза оказался зловещим Пожирателем, а вторая, пусть и бывшая, судя по всему, его же в этом и винила.

«Кругом виноватый», так это, кажется, называлось в литературе. Валера честно пытался вникнуть в ситуацию, но это действие никак у него не выходило.

– Великий Козорезов! – тем временем продолжал вещать Муз. – Звучит не так красиво, как Шекспир, но вполне сойдёт для наших целей. Про Шекспира она тебе уже рассказала?

– Что ты творишь, ковбой? – вопросила Муза. – В каком веке ты оставил свои мозги? Свой разум? Ты хочешь величия вопреки воли автора? Да ты с ума сошёл!

Бывший грек снова поправил венец, продолжавший предательски сползать ему то на уши, то на нос.

– От чего же вопреки? – делано удивился он. – Козорезов, разве ты не мечтал ещё утром встать в ряд бородатых классиков?

Девушка тревожно посмотрела на Валеру, но тот обречённо кивнул.

– Было такое.

Император ещё более воодушевился, наблюдая похвальную покорность в среде своих подданных.

– Теперь, когда я заберу все сюжеты всех авторов мира, мой писатель поднимется выше всех этих унылых бородачей! Ибо никто и строчки не сможет написать без нашего участия и внимательного контроля!

– С Шекспиром вы действовали также? – поинтересовалась Муза.

– Если честно, – почти обычным голосом произнёс бывший грек, – он меня и научил, как тырить сюжеты! Классный мужик был.

Что-то тут не так, подумал Валера. Хотя, тут всё не так! Голый писатель, завёрнутый в купальный халат, разговаривает с двумя абстракциями на фоне горы, пожирающей сюжеты и образы, а так же обезьян с дубинками.

– Мне кажется, – медленно произнёс он, – или тут дело не только в величии?

Император аж подпрыгнул от удовольствия, от чего золотой венец, помяв ему уши, сполз на шею, затормозив о плечи.

– Ты начинаешь вдохновляться, мой автор! – заявил он. – Правда, Шекспир додумался быстрее, но на то и меркантильный шестнадцатый век!

Вот так и едет крыша, решил Валера. Не стоило всё-таки пить столько «Бехеровки». Коварный оказался напиток. Прочих писателей глючит с коньяку на эльфов, гномов и разных там волкодавов. А его бредом оказались сразу две музы. Одна с сиськами, и вторая с золотым венцом на шее.

– Ты о чём? – девушка смотрела то на Козорезова, то на Пожирателя, поэтому было непонятно, к которому из них она обращается. – О чём Шекспир додумался?

– Бизнес, – вздохнул Валера, – чего ж непонятного. Он собирается торговать сюжетами. Продавать их прочим авторам.

В ответ Муза даже сказать ничего не смогла, только изумлённо охнула и как-то вся обмякла и осела.

– Поправочка, – изрёк бывший грек, – не я, а мы! В большей степени ты! – и вытянутым вперёд указательным пальцем он ткнул в сторону автора.

– Я-то тут, каким боком? – поинтересовался Валера.