Пожиратель тени

Мучительно кашлянув, двигатель заглох, и машина остановилась. С такого близкого расстояния можно было хорошо разглядеть юношу с ямочками на щеках, обернутого в шкуру Котяры. В воздухе вокруг него вились огненные спирали. От порыва ветра видение распалось, блеснув черной пустотой.

— На нем шкура Котяры! — застонал Бройдо, вцепившись в подголовник Рика Старого. — Куда он делся?

— Даппи Хоба здесь не было, — ответил Азофель, отрывая руки от руля. — Так близко он не подойдет. Он боится, что я его съем.

— Вместо себя он послал гномов! — Джиоти повернулась и глянула в боковое и заднее стекло. — Они нас окружили.

Азофель понурил голову. Он слышал, как гномы лезут внутрь сна по тысячам туннелей, просверленных демоном Хобом за шесть тысяч лет изгнания. Все туннели сходились здесь — на арене, которую Даппи Хоб выбрал много лет назад.

— Их слишком много. Одним мечом эти легионы не остановить.

— Можешь запустить двигатель? — спросила Джиоти, прижимаясь носом к боковому стеклу. Там со всех холмов текли бесконечные цепи гномов.

Азофель со злостью ударил кулаком по рулю.

— Он нас поймал!

Надеясь спасти друзей, Рик полез в выбитое ветровое стекло, и Азофель стащил его обратно.

— Пусти, Азофель! Я верну Ожерелье, которое украл.

— И что это даст хорошего? — Азофель пристегнул кобольда к пассажирскому сиденью. — Нельзя сдаваться. Злу сдаваться нельзя.

— Слишком силен этот почитатель дьявола здесь, на Темном Берегу. — Бройдо выглянул из-за костяного лезвия. — Давайте пробьем тут себе дорогу — как было в Габагалусе.

— Даппи Хоб позвал сюда всех своих гномов. — Азофель показал на дальние, высокие гряды, где солнце играло на шлемах бесчисленных воинов как на звездном поле. — Если мы попытаемся пробиться через них, нас сомнут.

— Надо было тебе уходить, пока ты еще мог. — Бессильное отчаяние охватило Рика, потому что он знал из виденного в Ожерелье Душ: выхода нет. В каждой грани отражались бесконечные орды вооруженных гномов, лезущих из пещер и дыр, и только кровавые точки глаз сверкали из-под шлемов. — Прости, что я тебя в это втянул.

— Не нравится мне, как ты заговорил, Рик. — Лицо Азофеля цвета синего звездного пепла потемнело и вспыхнуло гневом. — Ты говоришь так, будто сдаешься.

Остальные сидели молча, прикованные взглядом к волнам гномов, наводнявших коричневые поля.

— Мы не имеем права сдаваться. — Азофель обернулся, длинное лицо застыло в решимости. — Что бы ни случилось, мы должны драться. Вот почему я отдал вам свой свет, когда увидел мертвыми на Темном Берегу, — чтобы бросить вызов Даппи Хобу.

— Из-за нас ты ослабел, — печально заметила Джиоти. Без Чарма она не могла сдержать отчаяние, поддержать надежду, что удастся пережить нападение гномов, и она сгорбилась на сиденье, поглубже вжавшись в него. — Сейчас нам придется умереть дважды.

— Послушай меня, маркграфиня. — Азофель искал слова, которые могли бы заменить недостающий Чарм. — У меня нет сил победить Даппи Хоба в одиночку, потому что часть моего света я отдал каждому из вас. Сначала я не хотел этого делать. Считал Рика Старого глупцом, потому что он это предложил. Но сейчас я рад, что дал вам свой свет, потому что вместе мы сильнее. Это я узнал от Рика — от всех вас. Сила растет, если ею поделиться.

— Делать-то что ты сейчас собираешься? — поинтересовался Бройдо, глядя, как армия гномов перелезает придорожные кюветы.

— Свет нельзя уничтожить, — самому себе вслух сказал Азофель, собирая силы для предстоящего смертного деяния. — И моя сила все еще среди нас. Мы должны действовать сообща и не отчаиваться. Как бы ни был силен Даппи Хоб, пусть не забывает, что он всего лишь тень — и у нас есть свет, чтобы изгнать его. Выживание миров зависит от всех нас. Один я больше не могу этого сделать.

— Но что сейчас-то делать? — Бройдо тряхнул головой, видя, как гномы с пронзительными криками валом валят на дорогу. — Прямо сейчас?

— То, что я могу. — Азофель открыл дверь. — И я надеюсь, что каждый из вас поступит так же — как бы больно это ни было.

Рик Старый успел поймать стража за руку:

— А теперь мне не нравится, как ты заговорил, Азофель. Лучезарный улыбнулся, и на миг в салоне машины, как на воде, заиграли солнечные блики.

— Прощай, кобольд.

Боевой топор, вращаясь, влетел в разбитое ветровое стекло и воткнулся в сиденье, где только что был Азофель. Еще несколько топоров ударили в радиатор, фары, загремели по крыше. Пассажиры автомобиля бросились на пол и сжались под бешеной атакой.

Азофель встал на дороге с поднятыми руками и радужные одежды разгорелись еще жарче. У него не хватило сил напасть на Даппи Хоба и победить — но гномы гораздо слабее, ведь они всего лишь переделанные черви. Их энергия в этом сне плавала над пустотой не так, как поток жизни естественных созданий. Азофель потянул эту энергию на себя, потянул с самых краев этого сна.