Пожиратель тени

Бройдо шел впереди, выходя из пещеры, где только что сразил василиска мечом змея. Рукоять горела в его руке, так сильно он стиснул ее, страшась опасности, и лишь снаружи, когда дневной свет обдал его теплом, рука эльфа чуть разжалась. Уперев окровавленное острие в песок, он смог окончательно разомкнуть пальцы на рукояти.

Перед ним лежал иззубренный горизонт выветренных гор и деревень на склонах. Джиоти сняла с амулетной куртки кубическую линзу и стала рассматривать деревни. Дымка вдали рассеялась, и показались саламандроподобные — блестящие и безволосые, похожие на тритонов люди — занятые работой. Они уже установили ветряные мельницы и водяные трубы, убранные накануне, и теперь хлопотали в полях кресс-салата и сусла. В школьных садах посреди хижин голубого камня резвились дети. А по длинным дорогам через террасы полей двигались фургоны, приводимые в действие цветастыми солнечными лопастями.

— А теперь, когда мы сюда добрались, — спросил Бройдо, — как нам искать Котяру?

Из пещеры они попали на известняковый карниз среди шпилей выветренных гор. Что-то змееподобное плескалось внизу в образовавшейся после прилива луже. Эта тварь застряла здесь до заката — если доживет до него, и Бройдо смотрел на нее с любопытством. Он сжалился над попавшей в ловушку морской змеей — она была будто символ его самого, выброшенного из родной стихии в полный опасностей мир.

— Нам помогут местные власти, — по-деловому заметила Джиоти. Открыв амулет связи, она послала общий сигнал бедствия. — Надо всех предупредить о гномах и Даппи Хобе.

— После того, что было в Заксаре, эти вести наверняка нас опередили. — Бройдо оторвался от попавшей в ловушку морской змеи и осмотрелся. Вдали виднелась извилистая тропа, ведущая прямо к дороге. Она спускалась среди пузатых строматолитов и морских полипов с шелковой бахромой к возделанным полям. Заслонив глаза ладонью, Бройдо всмотрелся вдаль, туда, где покрытые полями равнины соединялись с морем. — Может, на этом пути удастся найти еду. Я умираю с голоду.

— Убивать василисков — хороший способ нагулять аппетит, — весело подмигнула Джиоти.

Ей нравился этот серьезный эльф. Она видела отразившийся у него на лице страх, когда он наблюдал в луже за морской змеей, так же грубо изгнанной из родной стихии, как и он, оторванный от прежней жизни, — и тут же лицо его прояснилось при мысли о еде. В амулете связи Джиоти запищал какой-то голос. Она назвала свое имя и титул, объяснила, где находится, посмотрев сквозь кубические линзы в поисках какого-нибудь ориентира. Неподалеку на выступе была ракетная площадка, и Джиоти сообщила ее местоположение.

— Они нас там встретят.

— Кто они? — спросил Бройдо, спускаясь по круче вслед за Джиоти к замеченной ранее тропе.

— Их ведомство иностранных дел послало кого-то встретить нас на ракетной площадке. — Она передала эльфу кубическую линзу и показала, куда смотреть. — Мы их предупредим о гномах. Я не хотела говорить по амулету — если нас услышат, может подняться паника.

Строматолиты мшистыми пнями стояли вдоль тропы, выстеленной расшатанными кирпичами и раковинами. На песке, покрывавшем кирпичную тропку, были видны следы мелких тварей — крабов, многоножек, водяных пауков.

— Как мала жизнь… — пробормотал Бройдо.

— Ты говоришь как Бульдог, — сказала Джиоти, провоцируя его на более подробное рассуждение. — Разве эльфы — философы?

— Эльфы слишком практичны для философии, — живо ответил Бройдо, — особенно советники, которые должны давать вождям практические советы, а не идеальные оценки. Но наш поиск, маркграфиня, сделал меня философом. Знать, что существует автор наших миров, что наша жизнь — всего лишь сон… разве вас это не волнует? Разве мы не кажемся меньше, чем раньше?

— Почти всех, кого я любила, убил Властелин Тьмы. — Джиоти задумчиво пнула ногой кучку блестящих камешков и рыбьих костей, выброшенных приливом. — Моя философия — это философия уцелевшего. Мы действительно малы, и что-то значим только все вместе.

— Нас объединила ужасная опасность, — согласился Бройдо, — но скажите мне, маркграфиня — если позволено будет спросить: почему вы сами отправились в этот путь? Моя бабушка, вождь нашего клана, направила меня, чтобы я прошел его до конца. Но вы сами сказали, что потеряли всех. Какая разница вам?

— Я утратила почти всех, это так, Бройдо. Но сердце я еще сохранила. — Она приложила обе руки к амулетной куртке. — Меня спас Чарм. Без амулетов я бы обезумела от горя. Но сила этих наговорных камней и колдовской проволоки дала и мне силу вытерпеть мое горе настолько, чтобы я еще могла чувствовать чужую боль. И я не хочу терять то единственное хорошее, что досталось мне после ужаса Властелина Тьмы.

— Риис Морган, Котяра. Он ваш консорт. — Бройдо кивнул с пониманием. — Я прожил всего семнадцать зим, и мне еще только предстоит узнать любовь. И все же я понимаю вас, маркграфиня. Меня послал мой клан, а вас — ваше сердце.

— Ведь это одно и то же — клан и сердце, правда?