Пожиратель времени (том 2)

И слабость, такая слабость, как после моего первого пробуждения в Храме. Понятно почему, ведь я лежу в собственной крови. Пока у меня был припадок, она текла и текла. Я потерял очень много.

— Какой-то ты хлипкий, — Василий Романов засмеялся, склоняясь надо мной. — Эй ты! — он повернулся к Трофимычу. — Уведи его наверх. Пусть увидит, как умирают его друзья. Только подготовь, чтобы не дёргался.

Крест у них, они сразу его забрали. Время не отмотать. Если нападу сейчас, то опять умру.

Это сложно. Я столько лет прожил, не боясь умирать. Но когда попытка последняя, я даже не знал, что делать.

Оболенский тоже лежал в луже крови. Я всмотрелся в неё, но… нет, не получалось. Романов, глядя на мои попытки, усмехнулся. Он забрал оттуда все жизненные силы.

Трофимыч подошёл ближе и положил мне на лоб ладонь.

Руки и ноги затряслись от судороги. Он бил меня молнией. Мышцы сокращались, каждая из них зверски болела. Я мог только стонать. Сейчас сдохну ещё раз. И тогда…

Пытка прекратилась. Он потащил меня за ногу, не заботясь, что голова бьётся о пороги и ступеньки. Я-то терял сознание, то опять очухивался.

Таким беспомощным я чувствовал себя только в тюрьме инквизиции.

Суки, я же им ещё не отомстил. И Романову не отомстил. Столько всего надо сделать.

— А зачем тебе эта штука? — Василий держал в руке крест мартиров. — Моя разведка говорит, что ты прикончил Шувалова и Морозова именно из-за этих камней. Что они делают? Или ты так отвлекаешь внимание?

Он пожал плечами и поднёс четвёртый Камень к Кресту.

— Ого! — удивился он, когда Камень сам занял своё место. — Там магнит или что?

Камни светились. Всего-то надо протянуть к ним руку.

Но я не мог.

— Бесполезная ерунда, — Романов отбросил Крест в сторону.

Древний артефакт зазвенел, ударившись в стену.

Трофимыч протянул руку, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Но ведь он мог заметить ещё на острове Строгановых, на что способен всего один Камень. Но я не успел это обдумать, когда в очередной раз стукнулся головой.

Путь закончился. За дверью Лера и Серёга. У них нет шанса против Трофимыча. Ещё здесь Василий, очень сильный облитератор.

И я, кусок мяса, который лежал на холодной плитке и даже не мог встать.

— Макс! — крикнула Лера. — Что с тобой?

Бегите, хотел сказать я, но смог выдавить из себя только невразумительный хрип.

— Время умирать, — сказал Василий, вытягивая перед собой левую руку.

Из неё потоком текла кровь, собираясь в лужу у его ног. Стоящая поблизости охрана Оболенского приготовила оружие. Трофимыч выставил щит лёгким жестом, смотря на них.

Ладно бы на них, он смотрел на Леру. Она это заметила и приготовилась. Будет жарко.

Серёга встал в стойку, держа меч обеими руками. А Кирилла нет. Надеюсь, он что-то придумал. Потому что я не был способен ни на что.

— АНАЛИЗ БОЕВОЙ ОБСТАНОВКИ! — машины корпоратов тоже прибыли на веселье.

И это веселье началось сразу, без прелюдий.

От лужи крови, которая натекла возле Василия, к охране потянулись первые ниточки. Кто-то начал стрелять, но пули врезались и застревали в щите Трофимыча, который он держал перед собой и Романовым.

И постепенно стрельба стихла. Охрана Оболенского нацелила оружие на Леру и Сергея. Вот и готовы марионетки.

— ОТКРЫВАЮ ОГОНЬ! — объявила одна машина и нацелила пушки на Трофимыча.

Тот бросил под ноги склянку с водой и мгновенно оказался на другом краю зала. Машина медленно повернулась за ним, но Трофимыч швырнул в неё свой луч, яркий и очень горячий. Даже на расстоянии я почувствовал его жар.

Броню прожгло насквозь, но машина продолжила стрелять как ни в чём не бывало. Вторая наставила на Трофимыча пушки. Но марионетки Романова вступили в бой.

— ПРОТОКОЛ ПОДАВЛЕНИЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВА! — заявила вторая машина и начала расстреливать порабощённых охранников в упор, разрывая всех попавших под струю огня на куски.

Лера выставила щит, чтобы её не задели пули и осколки, а Серёга начал рубить. Быстрыми смазанными движениями, перерубая охрану вместе с оружием и бронёй. Вокруг разлетались целые вёдра крови.

Но капли не только лились на пол, часть крови тянулась к Романову. А он расставил руки, поглощая её.

Эй, это мой приём! Всё как в тот раз, когда я дрался в убежище Шувалова против Серёги. Мечнику будет сложно.

Трофимыч одним движением руки выстроил перед собой барьер из отломанной плитки, мусора и обломков расстрелянных колонн, чтобы спастись от обстрела. Крупнокалиберные пули размолачивали всё это в пыль, которая уже висела повсюду. Один осколок попал в маску Трофимыча.

Но маска начала разваливаться. Трофимыч опять походил на бомжа, как при первой встрече. По нему видно, что он пил, не просыхая, и совсем забыл о бритве и умывании.

А ведь пока он был в моей армии, он не брал в рот ни капли спиртного. И походил на генерала.

Всё вокруг пропиталось запахом крови и пороха. В рот забивалась пыль. Я откашлялся и смог перевернуться, чтобы получилось встать.

Если бы я успел добраться до Креста… но я едва мог подняться на колени. А тут ещё Романов. Оторву ему голову.

— Ну-ка лежать, — он толкнул меня, и я опять упал. — Ещё только начало.