Пожиратель времени

Умению уходить от слежки, искусству убивать быстро и бесшумно рыцари «Хроноса» учились годами. Убийца оттащил безжизненное тело в нишу, где недавно прятался сам и без помех поднялся в квартиру. У него было в запасе всего несколько минут, но магистр оставался хладнокровным. Не доверяя никогда и никому, он хранил архив Ордена на этой съемной квартире. Все записи были тщательно зашифрованы и так компактны, что умещались в тонком титановом чемоданчике. Магистр выбросил из встроенного в стену шкафа всю одежду, отодвинул заднюю стенку и вытащил главную ценность «Хроноса». На лестнице раздались шаги, а дверь содрогнулась от ударов. Глава тайного ордена лишь усмехнулся.

Решив проучить итальянских полицейских и отбить у них желание его арестовывать, он привел в действие таймер спрятанного в шкафу взрывного устройства и спустился на улицу по пожарной лестнице на другой стороне дома, оказавшись позади автомобиля второго шпиона. Тот уже начал проявлять признаки беспокойства, а когда мощный взрыв выбросил из окна квартиры оранжевые клубы пламени, принялся открывать дверцу. Магистр мгновенно оказался рядом. Одной рукой он толкнул свою жертву в салон, а второй швырнул туда же ручную гранату. Полицейский барахтался между сиденьями. Он успел нащупать ручку дверцы, когда прогремел новый взрыв, превративший автомобиль в груду искореженного металла.

Под вой сирен полицейских и пожарных машин, магистр спустился в подземный переход и, выйдя на противоположной стороне, растворился в лабиринте улиц и переулков Вечного города.

Когда суета на месте двойного взрыва уже заканчивалась и зевакам надоело стоять у желтых лент с предупредительными надписями у развороченной машины появился мужчина, заметив которого полицейские вытянулись в струнку. Комиссар Свенцо поднял голову вверх, взглянул на черный проем окна, закопченную стену и констатировал:

— Ты опять упустил Гийома де Шарнэ, Лакки.

Упрек был адресован лейтенанту, руководившему разработкой преступного сообщества.

— Это — сущий дьявол, шеф…

— Пора бы и твоим ребятам научиться быть дьяволами! Ангелов, как видишь, де Шарнэ убивает с изящной простотой.

— Когда-нибудь он попадется, комиссар.

— В твоих интересах сделать все, чтобы это случилось, как можно раньше. Я жду твоего доклада.

Комиссар направился к автомобилю, втиснул на сидение свою грузную тушу и буркнул водителю.

— В комиссариат!

В просторном кабинете комиссара Свенцо витал табачный дым. Сам комиссар, снявший пиджак, с пятнами пота под мышками охрип, распекая подчиненных. Совещание закончилось далеко за полночь. Свет в окнах комиссариата уже погас, когда Свенцо вышел на крыльцо и наслаждением вдохнул ночной воздух.

Через четверть часа он сидел в маленьком ночном кафе, стряхивая пепел сигары в чашку с кофе. Человек в сером плаще, севший за столик комиссара, снял свою широкополую шляпу и положил на колени.

— Вам везет, магистр, — Свенцо улыбнулся. — Однако выбраться из Италии с документами на имя Гийома де Шарнэ теперь будет невозможно.

— Везение подразумевает случайность, брат Чезаре, — ответил глава «Хроноса». — А я привык полагаться на закономерности. Что касается документов, то ими как раз ты и займешься. Мне придется уехать в Мексику уже на следующей неделе.

3

— Пе… Первым бы… ло. Было слово, — толстая Библия, казалась игрушечной в руках молодого человека богатырского телосложения. Он шумно вздохнул. — Да. Первым было слово. Так здесь написано.

— Ты прав, Ричард, — рассмеялся смуглый мексиканец, подбрасывая в костер сухую ветку. — Вот только слова, напечатанные на бумаге, даются тебе с большим трудом.

— Называй меня просто Оргором, Педро. Сколько раз можно напоминать!

— Хорошо, Оргор. Продолжим урок!

— И слово было у Бога, — медленно прочитал молодой человек и в сердцах захлопнул книгу. — Нет, уж лучше ворочать камни или заживо жариться на солнце в это чертовой пустыне, чем учится читать!

— Странный ты человек, Оргор! Почему бежишь от цивилизации, как от чумы?

— А ты, Педро? Сам ведь предпочитаешь шуму пропахших бензином городов мертвую тишину древних акрополей.

— Я — другое дело, — мексиканец встал и чтобы размять ноги, стал прохаживаться у костра. — Ковальдесы всегда были проводниками. Этим зарабатывали на жизнь мой прадед, дед и отец. Однако своего сына я заставлю поступить в университет. Пусть учится и живет в нормальном, цивилизованном мире. Я — Педро Ковальдес стану последним в череде тех, кто дышит песком пустынь. Все акрополи изучены. Профессия проводника отмирает.

— Цивилизованный еще не значит нормальный, — задумчиво проговорил Оргор. — Разве в нормальном мире человека, который говорит правду, запирают в психушку для того, чтобы пичкать лекарствами и изучать, как диковинного зверя?

— Твоя история, Оргор весьма необычна. Я тоже не очень-то верю в то, что ты пришел из другого мира.

— Но это так!

— Не будем вновь возвращаться к этому разговору. Договоримся на будущее: с тобой что-то случилось, ты потерял память и не можешь вспомнить, где был, до того, как оказался в клинике. Все!

— Считай так, если тебе удобнее. Давай читать.