Пожиратель! Выпуск 1

Илья Видманов Пожиратель! Выпуск 1

И старость бывает в радость

Глава 1

Солнце, некоторыми называемое Огнеглазом Всевышнего, лениво поднялось над горизонтом, освещая Мир, полный новой дивной жизни и покрытый толстой пылью прошлых эпох. Ночные обитатели спешно попрятались под коряги и в норы, дневные же только-только протирают сонные зеницы.

Жизнь, однако, бьёт ключом не переставая и кого-то даже по голове. Вот, например, толстый гах Роман, устав подвязывать постоянно спадающие от растяжек штаны, вышел с утра проведать, занимаются ли дети скотиной, как должны. Эта мелюзга, если её не пинать, только и будет, что ковыряться в носу да воровать у соседей яблоки! Далеко-о-о от него, совсем в другом городе и с чувствами, схожими одинаково и с ненавистью, и с выдержкой преклонил колено перед своим дядей юный кир Карл. Вынужденный быть гостем там, где когда-то малышнёй бегал под столом и просил у деда покататься на боевом коне, этот мужчина, спросили бы его, как он вообще себя сейчас чувствует, не нашёлся бы сразу чего и прилично сказать.

Неподалёку от тех мест возвышается крепость ктитора Бориса – известного любителя ратных подвигов. И хотя сам ктитор с удовольствием отказался бы от такого «почётного» титула, однако земля, расположенная на перекрёстке многих дорог и граничащая со многими соседями, не позволяет. Его младшенький сынок, кстати, пока ещё только кир Найг, в последнее время стал известен уже не только жестокостями с собаками и кошками, но ещё и внезапно проявившимся талантом: быть Найгу магом-телекинетиком! Дворовым ещё больше хлопот и ранняя седина, а папе – радость!

Телекинез – это, конечно, сильно, но что бы сказал ктитор Борис, если бы к нему в дружину попросилась женщина с длинными тёмными волосами и чистым лицом, что прямо сейчас, сидя на коне и с коротким луком в тонких пальцах следила, как десяток матёрых головорезов перед ней стукают лбами землю и уже чуть ли не порываются поцеловать копыта её кобылы? Зная, кто она, и что умеет, сколько бы он дал? Хотя… сколько бы ни дал, индрик этой благословлённой Всевышним земли дал бы в два раза больше, ведь кадры решают всё…

Но Огнеглаз Всевышнего, а для просвещённых – просто солнце, летит дальше, замечая разом всё и ничего в частности. Вот лучики упали на лепестки волшебного подсолнуха, который не вянет уже, если верить легенде, тысячу лет и чьи семечки даруют долголетие. Растёт этот цветок под неусыпной охраной стражи, в защищённом от всего и всех дворике, неподалёку от купола огромного сооружения, целого комплекса построек – столичного Цирка! Колоссальной конструкции, куда стекаются… а чаще силком приводятся талантливые единицы и бесталанные множества. Золото здесь проигрывается ящиками, а кровь и пот проливаются бочками!

Но солнце смотрит дальше… на дремучий лес, что как река обегает города и всё растекается ручьями… и впадает в зелёный океан! Где-то там в его глубине, куда не отваживаются забредать даже самые отважные охотники, а самые опытные вообще обходят десятой дорогой – там манит своим запахом и соблазняет своим видом неосторожных драгоценное сокровище… за которое понимающие, будь возможность, отдали бы руку и половину жизни! Но храбрец или дурак соваться в чащу отыскивается редко, а потому тайна всё ещё скрывается в тумане…

От леса солнце бежит… и вот наконец роняет взгляд на небольшой город Стародуб, выросший когда-то вокруг одинокой крепостицы. Стены кремля невысоки, однако заложен тот на вершине холма и, стоя на дозорной башне, чувствуешь, будто ты в гнезде орла. Швырни камень – и пока приземлится, тот улетит на тысячу шагов! В центре же крепости, рядом с глубоким колодцем, в который, по слухам, если спуститься, можно тайно пробраться в кладовые ктитора, даже красуется небольшой садик с узловатым дубом-великаном во главе. Городская летопись гласит, что тот вырос с жёлудя ТОГО САМОГО дуба, который был здесь ещё до основания города, однако болтают, что это и есть ТОТ САМЫЙ дуб – просто немного высохший и осунувшийся.

Миновав Стародуб Огнеглаз Всевышнего чуть сдвинул свой взор в предместья, найдя небольшую деревушку, каких в округе не счесть. Отыскав её он выцепил отдельный домик, в домике отдельное неприкрытое окошко… а в окошко уже влетел настырный луч и упал на зажмуренные глаза юноши, которого мать уже в третий раз позвала с постели:

– Ю! Эй, Ю! Поднимайся давай, да помоги мне скорее воды наносить! Соня ты засоня! Поднимайся, пока отец тебя не позвал! Давай же, я знаю, что ты уже не спишь!

А ведь ещё только первые петухи прокукарекали… Но община всегда так: с первой темнотой ложится, с первым лучиком встаёт. Работы всегда хватает и даже трёхгодки, кто не помер, к какому-нибудь пустяшному делу, да прикручены. Ю, например, в свои шестнадцать уже чем только ни занимался, и если бы все внезапно взяли да и испарились – он сам бы ни за что не пропал: поддержал бы хозяйство, не загубил. Да и возможно ли по-другому?