Пожиратель женщин

Миролюбивый Мартин только и произнес:

– Выходит, Поллард погиб у нас ни за понюшку табаку?

Бойлэнд ничего не ответил, потому что ответить было нечего.

Глава вторая

На вокзале Пенкрейс Джон Армитейдж, шофер такси, изнывал. Ему было положено находиться на этой стоянке под присмотром агентов своей компании. Он весь извелся, потому что его жена Мейдж должна была вот-вот родить четвертого ребенка. Поскольку все три раза роды прошли как нельзя лучше, не было никаких оснований считать, что на этот раз будет иначе. По крайней мере, так утверждал доктор, но Джон заводился с полуоборота, и потом, он очень любил Мейдж. Склонный к пессимизму, он уже рисовал себе картины, что будет, если Мейдж… Его прошибал холодный пот от этой мысли, но он не мог превозмочь себя и без конца представлял одну катастрофу за другой. В больнице вполне сведущие доктора считали, что ребенок, наследница или наследник Армитейджа, мог появиться в нашей долине слез не раньше чем к середине ночи или к утру. Пробило семь часов, и это на мгновение отвлекло Джона от его мук, но он тут же погрузился в них снова, ибо ему казалось, что эта адская агония уже не кончится никогда. Был момент, когда он решил оставить свою машину и броситься к первому попавшемуся телефону, чтобы дозвониться в справочную родильного дома. Он и предпринял это дважды в течение трех часов и получил суровую отповедь. И теперь он уже не мог больше дергать людей, занятых серьезным делом.

В этот момент люди засновали туда-сюда у выхода с вокзала, и Джон сказал себе, что это, должно быть, прибыл поезд из Шотландии. Вскоре показались первые пассажиры, и Джону бросился в глаза великан в шотландской юбочке, обалдело озирающийся вокруг и тащивший два чемодана невероятных размеров. Шофер решил, что такие чемоданы можно было сделать только на заказ. Немного отвлекшись от Мейдж, он с веселым любопытством следил за шотландцем, у которого был совершенно потерянный вид. Таксист подумал, что, несмотря на гигантский рост, которым его наградила природа, такие, как он, всегда становятся добычей всяких проходимцев, умеющих пользоваться наивностью приезжих, впервые попавших в Лондон. Другой шофер, высунувшись из окошка, крикнул Армитейджу:

– Эй, Джон! Погляди-ка на этого малыша, которого мамаша оторвала от своей юбки! Он, точно, влипнет в какую-нибудь передрягу!

И, как бы в подтверждение его слов, два подозрительных типа, из тех, что околачиваются на вокзалах в надежде свистнуть чемоданчик, подошли к шотландскому великану. Они подошли к нему вплотную, каждый из них взялся за ручку одного из чемоданов, и завели беседу, явно собираясь охмурить эту деревенщину. Армитейджу тошно было на это смотреть.

– Ну что, Вильям, так и будем смотреть или вмешаемся?

В ответ тот показал пальцем на полисмена, стоявшего за столбом и готового вмешаться в любую минуту. Но ему не пришлось этого делать, ибо верзила внезапно озлился. Он так громогласно выругался, что эхо его ругани долетело до такси в тот же самый момент, когда оба проходимца одновременно приземлились в двух-трех метрах от своей взбрыкнувшей жертвы. Оба молокососа, не перенеся такого удара по самолюбию, тут же набросились на шотландца. Полицейский уже возник из-за своего столба, но, как бы быстро он ни бежал, он все равно бы не успел вовремя. Нападающий повыше был принят правой рукой и замертво свалился, тогда как низенький, перехваченный за талию, был отшвырнут на своего дружка, не способного уже ни на что. Полисмен просто залюбовался и не мог не констатировать:

– Отличная работа, сэр.

Колосс пожал плечами:

– У нас в Томинтоуле таких коротышек не водится.

Продолжая наблюдать краешком глаза за обеими жертвами, полицейский осведомился:

– Вы будете подавать жалобу, сэр?

Шотландец изумился:

– Подавать жалобу? На кого?

– Ну вот на этих двоих.

Человек в шотландской юбочке расхохотался:

– Вы представляете, что будет в Томинтоуле, когда там узнают, что я подал жалобу на этих двух шмакодявок? Да меня заплюют до конца моих дней! Нет уж, это скорее им надо подавать жалобу на меня! Если бы мы были с вами сейчас в Томинтоуле, старина, я бы вас угостил виски у моего друга Энгюса. Но ведь мы не в Томинтоуле, правда?

– О да, сэр, мы не в Томинтоуле.

И с тяжелым вздохом, в котором послышалась вся тоска жителя Лондона, вынужденного довольствоваться пятью квадратными метрами зеленого газона перед своей дверью, олицетворявшими заветную мечту о природе, полисмен принялся поднимать на ноги обоих шалопаев, получивших заслуженный урок.

Зараженный спортивным азартом, как каждый истый британец, Джон Армитейдж уже больше не думал о своей Мейдж. Его привело в восторг мастерство шотландца, с которым он разделался с этими двумя.

– Что ты на это скажешь, Вильям?

– Прекрасный нападающий первой линии из британской команды по регби!

– Ну да, но только он из команды шотландцев…

– А жаль… Внимание, Джон, он идет к нам… Если он сядет к тебе, парень, я советую не устраивать номера со счетчиком. Он может спокойно разнести твою тачку на части и еще затолкать их в глотку!