Пожиратель женщин

– Вот, к примеру, если пастор говорит вам о Господе Боге… Он же и не собирается его описывать… Господь Бог живет в нем целиком и полностью, и, если бы у него спросили о Боге, ну, я имею в виду его внешность, он бы тоже не знал, что ответить… Я, например, смогу рассказать ребятам только вот что: ее зовут Патриция, и этим все сказано. Если они заржут, я дам в морду одному-второму, и тогда остальные мне поверят, потому что знают меня и им известно, что я никому зазря в рожу не дам.

На какое-то время он замолк, а потом начал:

– Томинтоул, ну что там? Холмы и скалы… овцы… куча овец… ручьи всегда с ледяной водой… и сильный ветер, который обтесывает мой край из конца в конец… и радость топать одному посреди этого ветра… Вот такой Томинтоул… – И смущенно добавил: – Вы думаете, вам там не понравится?

– Не думаю… – Она говорила чистосердечно. – Но это невозможно.

– Вы боитесь, да?

– Да.

– Дункэна?

– Да.

– И напрасно, потому что я рядом.

– Бедный мой Малькольм…

Как только Девит вошел в кабинет Дункэна, его прорвало:

– Вы что, не можете меня оставить в покое хотя бы один вечер в неделю?

– Звонил шеф.

– Ну и что? Я презираю типов, которые прячутся!

Джек посмотрел долгим взглядом на своего помощника:

– Питер, я не знаю, что вас разбирает в последнее время, но вы идете по опасному пути… Кстати, я полагаю, вы не устали еще жить?

– С чего это вы мне задаете такие вопросы?

– Потому что если бы шеф узнал о вашем состоянии духа, то он недорого дал бы за вашу шкуру.

– А может быть, уже заодно, именно вы меня и уберете?

– Почему бы нет?

Девит ухмыльнулся:

– А вам не кажется, что я способен себя защитить?

– Нет… Девит, вы убийца, самый обыкновенный убийца, и никто больше. И переварите это своими хилыми мозгами! Самые тупые люди – это убийцы… Итак, подчиняйтесь и заткнитесь, на большее вы не способны.

Питер, сжавшись в пружину, рявкнул:

– Сука!

Хладнокровно Дункэн вмазал ему тыльной частью руки по губам.

– Чтобы вы научились уважать вышестоящих, Девит.

– Клянусь, я…

– Хватит! Инцидент исчерпан, но напоминаю вам, что это уже второй за двадцать четыре часа. Третьего не будет. А теперь извольте слушать: звонил шеф. Десять кило чистого героина лежат в порту и ждут, когда их заберут.

– Десять кило!

– Поступление, какого не было уже давно. Можно получить красивый навар, даже если поделиться… но только это опасный номер. Тот, кого застукают с таким количеством наркотиков, может распрощаться со свободой до конца своих дней…

– Надо думать.

– Шеф велит поторопиться.

– Вот пусть сам и идет.

– Вы опять за свое, Девит! Кстати, то, что вы говорите, – чушь собачья, ведь если он сам возьмется за дело, нам ничего не достанется.

– Согласен. Но на меня не рассчитывайте.

– Я знаю. Ведь мы под колпаком у шпиков… А вот если мы найдем такого лопуха, который бы взялся оказать нам эту услугу, то вы могли бы взять на себя его охрану и… заодно и надзор?

– Само собой.

– Ведь жалко же будет, если нашему лопуху придет в голову все себе прикарманить. Увы, по всему Объединенному Королевству развелось полно проходимцев, не уважающих правила игры и готовых закупить товар, не интересуясь, чей он.

Девит согласился:

– Полное отсутствие морали.

Патриция совершенно не замечала, как бежит время. Нескладные речи шотландца напомнили ей ее первых вздыхателей в родной уэльской деревне: такое же смущение, неуклюжесть и искренность и та же наивность при полном непонимании мира. Но ведь и она сама тогда не знала этой жизни и ее жестких законов. Сегодня все было совсем иначе. Сквозь голос Малькольма ей слышались голоса то Дэфида, то Энерина, то Гвилима, то Овейна…

И пока Макнамара разливался соловьем о прелестях Томинтоула, молодая женщина с глазами, полными слез, снова видела свою родину с ее зимами и веснами, которые, казалось, никогда не кончатся, И только когда Патриция подняла голову, чтобы улыбнуться своему спутнику, она заметила людей Дункэна. Лицо Торнтона напомнило ей а кого-то из окружения Джека. А по выражению лиц двух других она поняла, что это как раз те типы, которым было поручено выпотрошить шотландца. И тут в ней все взбунтовалось. Она не желала смириться с тем, что в ответ на нежность, пусть и нескладно выраженную этим большим ребенком, она должна сдать его в руки убийц. Но-с какого боку взяться, чтобы не вызвать подозрения у тех, кто не преминет доложить обо всем Джеку? Она безуспешно искала выход. А тем временем Джим ля Шуэтт объявил присутствующим:

– Господа, мы закрываемся…