Пожиратели душ

– А-а, сделка. Ты предлагаешь мне сделку? Я помогу тебе найти мою сестру, а ты за это заберешь мою душу?

Алис чувствовала себя побежденной. Она проиграла. Бенедикта слаба, но по-прежнему коварна, а ей нечего противопоставить злобной хитрости этой твари. Алис только хотела закрыть Провал и защитить тех, кого любит. Она надеялась тем самым очиститься. Но, возможно, для этого она уже слишком отравлена Злом. Она вспомнила тот день, когда они с Сианом катались на лодке. Неужели это было всего несколько дней назад? Сиан так верил в нее. Она подумала о Матери. Об Отце. О маме и папе. О своей подруге Гэнор. Обо всех тех, кого она любила и потеряла. Не смогла спасти.

Все сошлось в одной точке. Даже если ей не удастся спастись самой, она спасет Сиана. Спасет Паула и Бети, Мадога и Инид. И Рена. Маленького Рена, которого она так напугала. Если она и погибшая душа, пустая душа, но они-то нет.

– Хорошо, – произнесла Алис. – Я заберу твою душу, если ты поможешь мне найти Анжелику.

Бенедикта поползла к девушке на четвереньках, остановившись не совсем близко и в то же время слишком близко:

– Я скажу тебе, где найти ее. И тогда ты заберешь мою душу. Прямо сейчас.

Волоски на спине у Алис встали дыбом. Может, ей не дано быть хитрой, но, во всяком случае, она не так глупа.

– Нет. Ты пойдешь со мной. Ты приведешь меня к ней, Бенедикта. И тогда – да, я заберу твою душу.

Бенедикта облизала губы кончиком черного языка:

– Мне не нравится такая сделка. А если ты меня обманешь? Нас с сестрой уже обманывали.

– Я не собираюсь хитрить. Я знаю, что ты можешь читать во мне. Посмотри, и ты увидишь, что во мне нет лжи. Я только хочу остановить Анжелику. И тогда я сделаю то, что обещала.

Алис действительно собиралась сдержать слово. Она тоже хотела, чтобы все это так или иначе закончилось. И тоже слишком устала.

– Ладно. Договорились. Но если ты предашь меня… Я найду твоего парня, того высокого, с темными глазами. Он всегда смеется. Я вижу его, когда заглядываю тебе в сердце. Да… Он самый. – Пожирательница душ зловеще рассмеялась, обнажив серые зубы: – Я вижу его. Он совсем близко к тебе. Предашь меня, девочка, и я расправлюсь с ним, так что в одно мгновение от него и воспоминания не останется.

Гнев охватил Алис, как пламя, и от его едкого, жгучего запаха у нее защипало в носу. Но девушка подавила ярость, заставила ее уняться, прежде чем она захлестнула душу.

– Мы уходим завтра на рассвете, – произнесла Алис и повернулась, чтобы уйти.

Но Бенедикта подползла к ней вплотную и вцепилась в руку костлявыми пальцами:

– Ты выполнишь обещание. А не то я убью их всех.

Глава 35

Выбравшись наружу, Алис оказалась в кромешной темноте. Она глубоко вздохнула – после духоты, царившей в пещере, она никак не могла надышаться.

Провал был поблизости, она ощущала его, хотя и не могла видеть в темноте. Она не дошла еще до той черты, откуда начинался пепел, оставаясь среди низкорослых деревьев и обломков скал. Но Провал был совсем рядом. Он продолжал расширяться и становился все ближе. Ее сердце и душа чуяли его приближение.

Алис растянула навес и забралась под него, но сразу же поняла, что уснуть не удастся. Она вылезла наружу и развела небольшой костер, а потом вытащила из мешка бурдюк с водой. Страх перед предстоящим испытанием высосал из нее всю влагу.

Глоток воды приятно охладил горло. Время шло. Алис смотрела на пляшущие язычки пламени, и в голове у нее сменяли друг друга знакомые образы. Чаще всего ей виделся Сиан. Вот он пропускает пряди ее волос сквозь пальцы, целует ее. Но того трепета, который она всегда ощущала внутри, когда думала о нем, больше не было. Остались только печаль и отчетливое чувство потери. Обещание, данное Бенедикте, закрыло дверь к счастью, которое Алис могла бы обрести с Сианом. Если она исполнит желание Бенедикты, она превратится в одну из них. И тогда сама захочет найти свой конец в Провале. Может быть, именно к этому и подводил ее Зверь – ее и всех остальных. Всех вместе.

Игра огня привела девушку в оцепенение. Жар проникал под кожу, обжигал щеки, а больше она не хотела ничего чувствовать.

А потом, сквозь пламя, в темноте, она увидела две маленькие белые ступни.

– Алис.

Она подняла взгляд. Дельвин. Лицо его было таким же жутким, как и накануне, но она уловила в нем какую-то перемену, чего не видела раньше: плотный черный комок у него внутри начал распадаться, и Алис ощущала, как в нем появляются трещины.

– Да, Дельвин.

Он долго молчал, и Алис решила, что он снова уплывет в темноту.

Но тут он сказал:

– Ты помнишь Ограду?

– Конечно, помню. И помню, как ты меня спас. А ты помнишь?

Дельвин склонил голову набок. Черные глаза раскрылись еще шире. Он силился вспомнить.

– Я помню братьев. Помню, как старейшины заявили, что они сами виноваты в своей смерти. Помню, как они, старейшины, смотрели на меня так, будто я насквозь плох. И как я ненавидел их.

Ненависть. Алис знала, что это такое. Она не забыла, с какой силой вспыхнула в ней ненависть к Форду и Керис. Как это чувство согревало ее изнутри, а потом обратилось в пепел во рту.