Пожиратели душ

Но Дантен больше не слушал ее: им овладело безумие, с которым никто из смертных совладать не мог. Какие бы чары ни наложил на короля Костас, они въелись слишком глубоко, и простыми словами от них не избавишься. Гвинофар поняла, что муж для нее потерян.

Она гордо выпрямилась, решив, что не станет умирать на коленях.

Дантен, рыча по-звериному, вскинул меч… но дорогу ему заступил Рюрик, веря, должно быть, что король даже в полном безумии не убьет собственного наследника.

Напрасная вера.

Черный от гнева, Дантен пронзил мечом своего сына. Рюрик, даже не вскрикнув, с искренним изумлением смотрел на отца. Дантен выдернул меч, и кровь рекой полилась из раны.

Гвинофар закричала.

Рюрик зажал рану рукой. Не затем, чтобы остановить кровь – да это ему и не удалось бы. Нет, он как будто хотел убедиться, что ранен на самом деле. Отняв от тела окровавленную ладонь, он воззрился на нее и тихо сказал отцу:

– Глупец. Да смилуются боги над твоим королевством. Он зашатался, ноги под ним подкосились. Гвинофар подхватила сына сзади, припала вместе с ним на одно колено. Заливаясь слезами, она молила его не умирать. Но поток крови уже иссякал, и глаза принца медленно стекленели. Прижав его голову к плечу, она зарыдала в голос.

– Напрасно горюешь, – сказал Дантен. – Расстались вы ненадолго.

Крик Гвинофар как ножом прорезал меркнущее сознание Андована, и туман окутавшей его слабости внезапно рассеялся. Не сам по себе – по воле самого принца.

Андован отлепился от стены, одолел головокружение и бегом пустился по коридору. Решимость заменяла ему недостающие силы и поддерживала его на бегу.

Стражники тоже бежали на крик, но Андован сильно опережал их. Свое укрытие он выбрал со знанием дела, а его солдатский наряд не только придавал ему сходство с прочей охраной, но и оправдывал оружие, которое он носил. Не останавливаясь, он обнажил меч и приготовился к худшему.

Двери, отделявшие его от матери, Андован распахнул, не заботясь, что встретит его по ту сторону. Лишь бы поспеть к ней вовремя.

Картина, представшая его глазам, вселяла ужас. Лужа крови на полу. Безголовый труп в магистерском одеянии. Гвинофар на коленях в этой крови, с плачем обнимающая Рюрика – похоже, что мертвого. Стоящий над ними Дантен с безумными глазами, с мечом в руке. Появление Андована остановило новый удар, предназначенный королеве.

После многих месяцев, когда его судьбу решали другие люди, в Андоване наступил перелом. Сила наполнила его – та самая, что позволяет слабой женщине отвалить камень, придавивший ее дитя. С воплем ярости бросился он на Дантена. Будь это кто-то другой, король успел бы защититься, но Дантен сначала увидел, что на него покушается собственный стражник, а после узнал этого стражника в лицо. Дантен выпучил глаза и разинул рот, забыв на миг о мече.

Клинок Андована вошел в него по самую рукоять. Принц оказался лицом к лицу с королем. Он жалел безумца, но не раскаивался в содеянном. На одно краткое мгновение во взгляде Дантена проглянул разум – и он, истекая кровью, повалился на сына.

– Нет! – закричала Гвинофар. – Не смейте! Не трогайте принца!

Что-то холодное вонзилось в спину Андована – раз, другой.

Из продырявленного легкого стремительно уходил воздух. Андован упал на колени. «Прости», – беззвучно вымолвил он, посмотрев в глаза матери.

Стражники, конечно, не знали, кто он. Они видели лишь человека в камзоле дворцовой стражи, напавшего на их короля, и сами напали на него, защищая свою королеву. Все правильно. Андован хорошо понимал их. Наемный убийца пал, чтобы Гвинофар осталась жива.

Потом эта мысль оставила его, как и все прочие мысли. Смерть, так долго шедшая за ним по пятам, явилась забрать свою жертву. Что ж, все к лучшему. Не надо больше притворяться сильным мужчиной. Не надо бояться, что умрешь, как беспомощный младенец. Поле битвы можно покинуть с честью.

«Позаботься о королевстве, матушка». В последний миг он смутно ощутил какую-то связь между собой и Лианной, а потом связь порвалась, и осталась одна только тьма.

* * *

Как холодно в этой черной вселенной. Так холодно, что даже мысли, не успев возникнуть, дробятся, как лед.

«Андован умер! – вопиет тьма. – Найди себе новую жизнь!»

Раскаяние смертельно. Не жалей о нем, не жалей, НЕ ЖАЛЕЙ!

Светлый принц, воплощение благородства.

Голубые глаза.

Какая решимость.

Какая сила.

Он не побоялся умереть за правое дело.

А ты?