Пожиратели гашиша

На этом мы распрощались. Ночь я почти не спал — был взвинчен и долго ворочался. К восьми часам я уже собрался и сидел как на иголках. К половине девятого машина не появилась, не было ее и в девять. Я подождал немного, нервно поглядывая в окно, потом набрал номер с визитки. Длинные гудки. Трубку никто не брал. Я перезвонил по второму номеру с указанием факса, но результат был тот же. Хорош бы я был, обменяй драгоценности на листок бумаги, именуемый векселем! Я нервно рассмеялся, но взял себя в руки. Вероятно, сеньор де Мегиддельяр просто забыл дать распоряжение насчет машины, а служащие еще не пришли. Вполне вероятно, что машина уже едет. Могла же она задержаться? Еще через полчаса я и в этом разуверился. Мало ли какие у них возникли дела, но ведь и мое не последней важности! Прождав до десяти, я решил нанести визит самолично.

Миллионная улица, обычно пустынная даже в разгар делового утра, оказалась забита машинами по преимуществу отечественных моделей. Я расплатился с таксистом и дальше пошел пешком. Место скопления автотранспорта оказалось знакомым, я там уже бывал, — около офиса СП «Аламос». Все четыре окна были выбиты, от них по стене тянулись черные полосы сажи. Автомобильный парк был представлен разнообразными ведомственными машинами ГУВД, ФСК и пожарников, да и народ, тусовавшийся у входа и вымерявший что-то под окнами, был явно «оттуда».

Дабы не привлекать внимания, я с самым деловым видом прошел мимо и нырнул в ближайшую дверь напротив. Визит был целенаправленным — еще на подходе я заметил сквозь стекло любопытную физиономию вахтера.

— Привет, отец, — улыбнулся я, чтобы растормошить опасливого деда. Чегой-то тут у вас случилось, пожар, никак?

Дедок смерил меня опасливым взглядом, но побoлтать хотелось, и он оттаял.

— Бомбу взорвали. Говорят, какие-то «черные». Мафиозные разборки, как в Америке.

— Да ну, — удивился я, хотя был немало огорчен.

— Я тебе говорю! — завелся дед. — Мафия настоящая. Одни бандиты кругом. Развели тут политику сраную, демократии всякие, чтобы преступникам легче жилось…

— А кому легко? — вопросил я и поспешно покинул вестибюль. Выслушивать политинформацию мне сейчас хотелось меньше всего. Два слова, важные для себя, я извлек, и эти два слова были ключевыми: «бомба» и «черные».

Я возвращался в полном смятении чувств. Настроение стало препоганым. Для террористов главным оружием в священной войне была и остается взрывчатка, а принципы… Да какие у «черных» принципы? И еще я понимал, что остался один. Я направился к Ирке. Мне требовалось общение, чтобы унять страх и заглушить еще что-то. Что — стыд?

У самых дверей я остановился. В квартире было что-то не так. Я не успел понять, что именно, но интуиция толкнула меня назад. Я шагнул к лифту и тут увидел арабов.

Их было четверо. Они мчались вверх по лестнице, и конечную цель определить было нетрудно. Но с арабами я управляться уже научился и, памятуя про оставшиеся три патрона, рванул из-под куртки ТТ.

Они не успели подняться и выстроились почти в одну линию — лестницы современных девятиэтажек не предусмотрены для маневров. Я открыл огонь, с максимальной поспешностью выпустив остаток обоймы. Затворная планка отскочила в заднее положение, и я со щелчком вернул ее на место. Пистолет я не собирался бросать. Во-первых, это улика, а вовторых, он еще послужит как кастет и как пугач. А если доберусь домой, то смогу пополнить запасы патронов. Арабы кучковались на площадке пролетом ниже. Они свалились друг на друга и теперь копошились, стараясь выбраться из этой свалки. Я вызвал лифт.

Между тем нападавшие пришли к консенсусу, кому лежать, а кому продолжать дело Аллаха, и двое, к моему неприятному удивлению, рванули вверх, а я, используя последние преимущества, — им навстречу.

Убегать — значит растянуть агонию. Вот-вот должен подъехать лифт, и все, что от меня требовалось, это задержать федаи. Носок моего ботинка разбил в кровь губы первого нападавшего, и той же ногой я добавил второму каблуком в нос.

Арабы шли вперед. Это были настоящие хашишины — «одурманенные гашишем», или не знаю уж чем там обдолбанные, но лезли они напролом и глаза у них были стеклянные. За спиной послышался звук открывающегося лифта. Я ухватился за перила, подпрыгнул и обеими ногами толкнул агрессоров в грудь. Мне удалось свалить их и успеть вскочить в кабину, прежде чем федаи оказались рядом. Я почувствовал боль, наклонился и ощупал ноги. Ладонь оказалась в крови. Арабы не шутили и порезали так профессионально, что оружия я не заметил. Встретить их внизу я не опасался — лифт ехал быстрее, чем они бегали. Но оказалось, что для подстраховки одного дежурного они оставили.

На первом этаже пасся араб, не совсем готовый к моему появлению. До него было метра два, и я прыгнул, ударив его ногой и добавив рукояткой пистолета по черепу. Хашишин вырубился, а я припустился наутек — сверху уже топотали.