Пожиратели плоти

Возникший в рядах слушателей шум прервал начатую речь, и под ноги Конану буквально выкатился странный человек, бережно держащий в руках небольшой бочонок, словно мать младенца. Ему было лет под пятьдесят, седые волосы торчали во все стороны, лицо перекашивал ужасный шрам от давнего ожога, а на левой руке не хватало двух пальцев. Горящие полубезумным блеском покрасневшие слезящиеся глаза взирали на короля. Увернувшись от королевского стражника, человек встал на одно колено перед Конаном и быстро заговорил:

– Ваше Величество, скажите им, что они тупоголовые бараны и не понимают всей ценности моего открытия!.. Они отказываются воспользоваться им! Прикажите им, Ваше Величество, чтобы они позволили мне испытать мое изобретение! Во время штурма они сами будут просить у меня помощи!

Наконец, стражнику удалось схватить говорящего за плечо. Он собрался было втолкнуть человека обратно в толпу – но Конан остановил стражника повелительным жестом.

– Объясни-ка толком, кто такие «они» и что ты там изобрел, – потребовал король.

– Я, мастер Энгус, создал вещество, названное мною «гремучий песок», – гордо объявил человек и одернул прожженную в нескольких местах рубаху. – Много лет я усовершенствовал изобретение, и теперь хочу применить его при защите города от иноземцев. Я уверен, что «гремучий песок» окажется куда действенней, чем всякая там смола или масло. А они, то есть офицер Ройстан и этот наглый мальчишка – не знаю, как его зовут – говорят, что я свихнулся от своих опытов, и не позволяют мне испытать мой песок перед штурмом… – и Энгус протянул Конану бочонок, словно величайшую драгоценность.

– Ваше Величество, поручите этого безумца кому-нибудь, и пойдем дальше, – посоветовал Просперо, но Конан с интересом посмотрел на мастера и спросил:

– Что это за «гремучий песок» такой?

– Разрешите, я покажу вам, Ваше Величество, что я вовсе не безумец, – вежливо ответил Энгус, метнув острый взгляд в сторону принца Пуантенского. Конан милостиво кивнул, и мастер, поднявшись с колена, подошел к установленной неподалеку катапульте. Обслуживающий ее молодой паренек с ужасом уставился на Энгуса.

– Опусти-ка мне эту штуку, мальчик, – обратился мастер к юноше. Тот взглянул на подошедшего следом короля со спутниками, Конан подтверждающе кивнул, и паренек начал усердно тянуть веревку, опускающую ковш катапульты.

– До тех добросишь? – поинтересовался мастер у юноши, указывая на группу немедийцев, беспечно расположившихся недалеко от стен города. Паренек прищурился, прикинув расстояние, и солидно ответил:

– Ежели ветер не переменится – добросим.

Энгус осторожно положил свой бочонок в ковш. Окружающие заметили, что из прорезанного в бочонке отверстия торчит промасленная тряпка, скрученная жгутом. Мастер огляделся, подошел к чану с кипящей смолой и, выхватив из костра головню, приставил ее к тряпке. Пропитанная маслом ткань послушно занялась, по ней побежали легкие язычки пламени. Подождав, чтобы огонек разгорелся, Энгус скомандовал:

– Давай, мальчик!

Паренек отпустил стопорный рычаг, ковш описал в воздухе широкую дугу, и бочонок, оставляя за собой дымный шлейф, устремился по направлению к цели. Немного не долетев до задравших в любопытстве головы немедийцев, бочонок внезапно вспыхнул и с сильным грохотом разлетелся на куски. Трое немедийцев, стоявших ближе всего, повалились на землю, остальных засыпало горящими щепками. По толпе наблюдающих защитников столицы пронесся восхищенно-испуганный гул. Энгус гордо взглянул на короля.

– Так действует мой «гремучий песок», – пояснил мастер. – Соприкасаясь с огнем, песок вспыхивает, как сухое дерево при ударе молнии, и разрывает предмет, в котором находится, а также зажигает все, способное гореть. Он может поджечь их тараны гораздо лучше зажигательных стрел.

– И много у тебя этого песка? – поинтересовался Конан.

– Я изготовил пока двенадцать таких бочонков, – с искренним сожалением отозвался Энгус и задумчиво добавил: – Но со временем…

– Времени у нас нет, – отрезал король. – Неси то, что есть. После штурма, если останешься жив – приходи во дворец за наградой.

Вайд задумчиво смотрел вниз, где истошно орали немедийцы, сбивая с себя пламя. Один из упавших стоял на коленях, стиснув руками голову, двое остальных не шевелились.

– А ты не пробовал, мастер Энгус, класть в бочонки вместе с твоим песком какие-нибудь предметы – гвозди там или камни? – наконец полюбопытствовал Вайд.

– Зачем? – удивился мастер. – Они же не горят.

– Щепки от твоего бочонка вон на какое большое расстояние разлетелись, – ткнул пальцем Вайд. – Если бы в бочонке были, к примеру, камни, а при разрыве вокруг стояло много народу – половина лбов была бы пробита, это уж точно. Нам при абордаже очень пригодилось бы… – и Вайд мечтательно представил себе эффективность подобной атаки.

– Я об этом не думал… – растерянно сказал мастер и машинально потер шрам на лице.

– Клянусь Кромом, неплохая идея! – одобрил Конан. – Ступай-ка ты с этим Энгусом, и помозгуйте вместе насчет вашего песка, чтобы толк был.