Пожиратели света и тьмы

По небу дробно рассыпались далекие громовые раскаты. Но не затихли, как обычно, а продолжали звучать, несмотря на отсутствие грозовых облаков. Солдаты по одному стали выскакивать из рядов и бежать, не разбирая куда. Их командиры стояли с такими лицами, словно готовы были последовать за подчиненными.

Постепенно громовые раскаты нарастили громкость до оглушающего, пронзительного рева, будто само небо пришло в движение. Тем временем висящий в воздухе меч продолжал излучать голубовато-серое сияние; правда, теперь оно скорее было серым, чем голубым. Эхомба с нескрываемым интересом посматривал на оружие – ему было любопытно, каким образом темнота может светиться.

Спустя несколько минут среди воинов-членггуу началась паника. Лагерь пришел в движение. Там и тут падали палатки, воины на бегу опрокидывали котлы, висевшие над кострами… Вскоре по всему периметру запылали пожары, темные дымные столбы потянулись в небо. Местами начали возникать схватки – солдаты дрались, царапали друг друга. Глухой, исполненный ужаса вой поднялся над лагерем – членггуу вопили с такой силой, что их голоса перекрывали гром в небесах.

Глядя, как безумие все более и более охватывает лагерь, Эхомба задался вопросом, что же теперь творится у квиппов. Не в силах остановить запущенный Агратом механизм возмездия, пастух мог только надеяться, что тысячи и тысячи беженцев окажутся куда более стойкими к виду небесного чуда.

– Сделай что-нибудь! – Трясущийся от страха Аграт теперь мало чем отличался от своих солдат. – Заставь это убраться! – Вождь трясущимся пальцем ткнул в небо.

– Освободи меня.

– Да-да, обязательно. Немедленно! Тем же узким ножом, который он все еще держал в руке, Аграт разрезал веревки.

– Давай же!

– Попытаюсь, – ответил Эхомба.

Не обращая внимания на дикие вопли обезумевших солдат, он не спеша, потирая запястья, направился к сияющему мечу. Рукоять была холодна, но, оказавшись в руке, стала быстро теплеть. Или, может, от приближающегося огненного шара раскалился сам воздух?

Этиоль повернулся к перепуганному Аграту. Два товарища благородного вождя успели спрятаться в шатре, словно разукрашенное передвижное сооружение могло защитить их от надвигающейся беды. Эхомба положил на рукоять и левую руку, расположив ее ниже правой, затем неожиданно резко взмахнул мечом – как бы прочертил в воздухе невидимую дугу.

Выражение лица Аграта не изменилось даже в то мгновение, когда его голова, скатившаяся с плеч, упала на землю. Обрубок подпрыгнул два раза и остановился возле ступенек, ведущих в шатер, – уткнулся лицом в грязь.

Огромного роста охранники, стоявшие у входа и не поддавшиеся общей панике, выхватили оружие и бросились на Эхомбу. Тот совершил какой-то странный пируэт, более напоминавший танцевальное движение, и грациозно, в прыжке, взмахнул мечом. Этого оказалось достаточно: оба стражника тут же присоединились к бегущим товарищам.

Симна сзади толкнул пастуха.

– Освободи меня, брат! Надо поскорее убираться отсюда!

Тот быстро перерезал веревки.

Почувствовав прикосновение лезвия, северянин поежился и передернул плечами.

– Клянусь гонадами Голонтая, да оно холодное как лед! Как ты только терпишь? – спросил он Эхомбу, кивнув на меч и быстро-быстро потирая запястья.

Эхомба бросился в шатер.

– Зимой по ночам у нас в Наумкибе бывает еще холоднее!

– Холоднее, говоришь? – совсем по-волчьи оскалился Симна, вбегая за товарищем в шатер. – Не холодом же ты напугал этих узкоглазых ублюдков!

На лицах вождей читался откровенный ужас. Если бы не их ополоумевшие глаза, сама картина выглядела довольно комично – двое богато одетых членггуу, заметив Эхомбу и Симну, сразу бросились под стол. В другом углу сидели четыре старика – глаза их были закрыты, губы двигались. Они что-то беззвучно повторяли про себя, наверное, какие-нибудь мантры, с помощью которых готовились к неизбежной смерти. Поблизости тщетно сражался со стальной сеткой Алита.

– Лежи спокойно! – рявкнул Эхомба и взмахнул мечом. Симна не мог оторвать взора от клинка, с легкостью рассекавшего проволоку. Эхомба резал сегмент за сегментом, пока исполинский кот не просунул в образовавшуюся брешь одну лапу, затем другую. Наконец зверь выбрался на волю и тут же с невыразимым наслаждением на морде начал потягиваться.

– Кончай потягушки! – закричал заметно повеселевший и насквозь пропитавшийся злобой Симна. За эти секунды он успел сгрести со стола все оружие. Никто из благородных членггуу даже не попытался его остановить. – Пора сматываться! Небо рушится на землю!

– О чем болтает эта безволосая обезьяна? – равнодушно поинтересовался Алита, обращаясь к пастуху, схватившему свои пожитки и оружие.

– Сам увидишь! – ответил Эхомба.