Пожиратели таланта

...В подвале, в самом углу, он увидел что-то наподобие лежбища из картонок и тряпья, а рядом – коробку со всяческим хламом, среди которого был и моток веревки. Вот тебе, Коля, и веревка, девушка просит, чтобы ее привязали!

Он тогда не придал значения ее словам, а ведь она так и сказала: «Ты что, тоже будешь меня привязывать?» Словно ее уже кто-то привязывал к стулу веревкой. Интересно, и как часто она развлекалась таким вот извращенным образом?

И ведь не убежала, не закричала, похоже, ждала какого-то продолжения, предугаданного продолжения, будто сама хотела, чтобы ее казнили. И тем самым она еще больше разозлила Шторина, который вдруг увидел в этой Любе не просто похотливую, склонную к мазохизму бабенку, а именно подельницу Желтковой, соучастницу преступления, которая оставила их с Юдиным без штанов!!! Которая свела на нет все их усилия, посмеялась в душе над их мечтами, покуражилась над всеми их страхами...

Он очень хорошо запомнил, как ударил ее в первый раз по лицу. С размаху, чтобы сразу привести в чувство, чтобы она и думать забыла о том, что он привел ее в подвал якобы для сексуальных утех. И в тот момент, когда она вытаращила на него глаза, в которых он увидел недоумение и страх, он понял, что добился того, чего хотел.

– Сука, куда деньги дела?

Ну, и дальше – по сценарию. Давясь кровью и отплевываясь, она мычала что-то о том, что не понимает, чего он от нее хочет. Какие деньги? Да у нее сроду не было никаких денег! В Париж? Ну да, она в самом деле была там, она выиграла конкурс...

Шторина трясло, мышцы сводило судорогой. Он, распаляясь, нарочно, в своей злобе и обиде, находил особое удовольствие и удовлетворение в том, что бил ее, унижал, говорил все грязные слова, какие только знал. Сейчас-то он понимал, что сделал из нее, что называется, боксерскую грушу, «девочку» для битья. Что, сам того не осознавая, выместил на ней всю свою боль, раздражение, злость.

Они с Юдиным так тщательно готовились к операции, выслеживали перевозчика, ночами не спали, сидя в засаде возле его дома! Искали в Интернете, кто бы мог им продать форму полицейского, нашли человека, полумертвого от пьянок алкаша, который пришел на встречу с продавцом и выкупил два комплекта. И так все гладко получалось, так вовремя, четко! Перевозчик, прибыв из Москвы, вышел из аэропорта, сел в свою заранее оставленную на стоянке машину и, минута в минуту, как они и ожидали, ничего не подозревая, поехал в сторону Соколовой горы, где как раз в кустах и притаились готовые к нападению, вооруженные электрошокером и огромной дерзостью «работники дорожно-постовой службы».

Неуверенный взмах жезлом, и законопослушный «перевозчик» остановился, по просьбе Юдина вышел из машины, и Шторин тотчас парализовал его электрошокером. Все остальное происходило как оживший фрагмент самой смелой их фантазии: похищение из багажника сумки с огромными деньжищами! Причем Юдин, перед тем как схватить сумку, открыл ее (оба были в перчатках, как того требовало дело), и они увидели уложенные ровными рядами лиловые сказочные пачки евро.

Переодевшись в кустах и зарыв форму, использовав припасенную для этого саперную лопатку, они пересекли примыкавшие к аэропорту густые посадки сирени, спустились, прошагав примерно два километра, к старой школе, вышли к остановке, сели в трамвай и спокойно, молча, даже не переглядываясь, доехали до дома, где снимал квартиру Шторин. Его квартиру они выбрали конечным пунктом операции исключительно из удобства ее расположения и близости к транспортной артерии.

Николай запер дверь на два хлипких английских замка, и только после этого приятели, спрятав сумку в шкаф, достали из холодильника водку и выпили по стакану.

Это было небывалое счастье. Шторин чувствовал, что у него горят уши. Сильно горят. И руки дрожат.

– Это... Никто ведь не знает? – Шторин хорошо запомнил, что спросил об этом у Юдина. Его ни на одну минуту не покидала мысль, что он поделился их тайной со своей бабой, Желтковой.

– Не, никто, – ответил, не моргнув глазом, Виталий.

– А то смотри, узнают...

– Говорю же – никто не знает.

К своему стыду, именно Шторин предложил Юдину «погулять как белые люди» в ресторане. И ресторан-то выбрали – «Милан»! Красивое название, красивый ресторан, они уже бывали там с Юдиным, пропивая деньги одной любвеобильной и глупой, как пробка, тетки. Разводить на бабки одиноких богатых женщин стало для Виталия в последнее время прибыльным делом.