Пожиратели таланта

– Да ничего такого я не думаю... Может, пойдем отсюда?

* * *

Глафира поняла, что сильно смутила Дениса.

– А ты не хочешь меня спросить о Горевом?

– Это о поэте, на день рождения к которому отправились эти поэты и писатели после визита к Любе?

– Ну да.

– Спрашиваю.

– Никакого дня рождения у него в тот день не было. Он вообще родился зимой! И весь этот банкет для него организовал Северцев!

– Как это?!

– А вот так. Северцев приехал к нему, вроде бы был весьма взволнован. Сказал, что в Союзе писателей не все благополучно, он того и гляди разделится на два, а то и на три лагеря, и надо бы им всем, как он сказал, объединяться, поэтому он и решил собрать всех у Саши, вроде как на день рождения...

– Очень странная история! И что Горевой?

– Удивился и очень обрадовался. Северцев привез продукты, выпивку, они с Горевым накрыли на стол, после чего Северцев уехал за гостями, и спустя час или полтора к Горевому нагрянула вся гоп-компания!

– А Северцев?

– Нет, он не возвращался. Да и как он мог вернуться, если его труп потом нашли в квартире Любы? Не мог же он быть одновременно в двух местах!

– В трех местах! Люба-то ждала его в ресторане! – воскликнул Денис.

– Денис, ты что-нибудь понимаешь?

– Нет, если честно.

* * *

Денис между тем продолжал вертеть в руках мягкий, без обложки, томик Любиных стихов.

Кто ты, парень?
Кем пришелся
Чужакам, что за кордоном?
Мясо пушечное жжется
Вместо тела – гематома.

Шапочка, очки и плед.
Катит сына мать по парку.
За коляской красный след,
Словно кровь на белом – яркий.

– Лиза тоже читала мне эти стихи. Говорит, что Люба написала их после того, как посмотрела документальный фильм о военном госпитале, где залечивали раны наши солдаты после Чечни.

* * *

В дверь позвонили. Глафира и Денис переглянулись. Кто бы это мог быть? Они притихли, словно воры.

– Давай посмотрим. Ленту-то мы сорвали... Может, пришел кто-то из родственников или друзей?

* * *

На пороге стояла женщина в белом спортивном костюме. Белые крашеные волосы собраны в хвост. Загорелое лицо – недовольное, сердитое.

– А вы кто, собственно? – спросила она резко. – И что делаете в моей квартире?

– Мы – следователи прокуратуры, – не моргнув глазом, сказала Глафира. – Работаем. А вы, судя по всему, вдова Владимира Северцева?

– Продолжаете рыться в наших вещах? Что вы пытаетесь найти?!

– Может, зайдете? – Глафира тоже разозлилась. – Что это вы кричите прямо с порога? Хотели, чтобы все подробности вашей жизни стали достоянием соседей?

* * *

Женщина вошла и машинально заперла за собой обе двери.

– Что вы здесь хотите найти? – спросила она, скорее уже расстроенным тоном. – Я приехала, чтобы взять кое-какие свои вещи. Знаете, неприятно все-таки, что квартира опечатана, что там постоянно роются чужие люди... Словно я преступница какая-то! Вы уж извините меня... Может, чаю?

* * *

Она вздохнула и, не дожидаясь ответа, прошла в кухню и принялась там хозяйничать.

– Вы не там ищете. Вот что я вам скажу! Вы же прекрасно знаете, что Володю убили вместе с Вадимом, вот там и копайте! Это он – богатый московский бизнесмен, может, задолжал кому-то, вот его и убрали... В нашем городе – чтобы запутать следствие. А я его не убивала, не травила. Зачем, раз он давал мне деньги? Да я в последнее время прекрасно жила! Мне вообще никогда непонятны были его литературные дела, меня бесило, что он издавал книжонки со стишатами каким-то недоделанным людишкам...

– Ну, вы и сказали! – удивилась Глафира тому цинизму, которым была пронизана эта произнесенная вдовой фраза. – Извините, не знаю, как вас зовут...

– Наталия Александровна. А что я такого особенного сказала? – В ее голосе прозвучал вызов.

– «Книжонки», «стишата», «людишки»... Это вы так о поэтах?

– Ну и что?! Вы думаете, что все, кому он издавал книги, являются поэтами? Что-то я сомневаюсь очень... Садитесь за стол... вот сахар, печенье. Господи, Володя умер, даже не верится... – Глаза ее наполнились слезами. – Вы никогда не поймете меня. Вот мы с Володей были мужем и женой, а по сути, давно уже стали друг другу чужими людьми. Скажите...

– Глафира.

– Скажите, Глафира, вот вам бы понравилось, если бы ваш муж целыми днями, вечерами и даже ночами пропадал в компаниях сомнительных людей, если бы он поил их, кормил? Если бы тратил кучу денег на издание их книг? Только на мгновение представьте себя на моем месте, и вам сразу станет все ясно!

– Ну... да... Наверное, это не очень-то приятно. А почему же вы тогда не развелись с ним?

– Из-за денег, наверное. Я уже давно нигде не работаю, все больше по хозяйству да на даче... Если бы мы разошлись, на что бы я жила? В моем возрасте не так-то легко найти другого мужа. А одна я жить не привыкла. Я вам все по совести говорю!

– Скажите, кто, по-вашему, мог пожелать смерти вашему мужу?