Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Месяцы спустя Тим Блэкман получил длинное душевное письмо от одного милого пожилого джентльмена по имени Ихиро Ватанабэ[11], постоянного клиента «Касабланки». Он выражал свою обеспокоенность исчезновением Люси и пояснял: «Этот клуб совсем не такой, каким его описывает недобросовестная пресса, которая питается вульгарными сплетнями и опирается только на беспочвенные домыслы. Работа вашей дочери заключалась лишь в том, чтобы зажечь клиенту сигарету, смешать для него виски с водой, спеть вместе в караоке и поддерживать беседу. Вот и все и ничего больше, именно так, как она говорила матери: „Что-то вроде официантки“. – И дальше японец добавлял аккуратным почерком: – Я пишу не для того, чтобы самому покрасоваться, я действительно хочу защитить честь вашей дочери!»

И Ватанабэ в общем и целом говорил правду.

Клуб открывался в девять. Перед открытием в узкой раздевалке красились, снимали джинсы и футболки и переодевались в платья по двенадцать, а то и по пятнадцать девушек. Они приезжали со всех уголков мира, хотя летом 2000 года преобладали британки: Люси с Луизой и Мэнди из Ланкашира с Хелен из Лондона, а также Саманта из Австралии, Ханна из Швеции, американка Шэннон и румынка Оливия. В клубе работали трое мужчин: Тэцуо Ниши, менеджер, пятидесятилетний мужчина с оспинами на лице, Кац, японец-бармен, и филиппинский певец, чье имя никто не мог вспомнить. Кац и Ниши решали, каких девушек отправить к клиенту, стратегически распределяя хостес между столиками. Они же кратко инструктировали их насчет обязанностей. В основном речь шла о запретах: не допускать, чтобы клиент сам наливал себе виски или прикуривал сигарету. А главная задача сводилась к беседам.

Однако все было не так просто, как кажется. Мало кто из хостес мог сказать по-японски что-нибудь кроме «да, спасибо» и «простите», и, хотя не говорящий по-английски клиент вряд ли зачастил бы в «Касабланку», уровень языка у гостей был очень разным. Для кого-то несколько часов с хостес-иностранкой служили чем-то вроде урока английского. Некоторые даже делали заметки, и о непринужденной беседе, какую обычно завязывают с незнакомым человеком, не шло и речи. Но спорить с клиентом, возражать ему или оставлять его одного не дозволялось. Журналистка Мо Хайдер, тоже подвизавшаяся хостес, сравнивала работу с тем, когда «приходится любезничать с коллегой, который тебе не очень-то интересен. Я спрашивала, где они работают, что делают в Токио. Я льстила им, мол: „Какой у вас красивый галстук“. И многие галстуки мне действительно очень нравились!»

– Просто несешь всякую чушь, – объясняла Хелен Дав[12], которая работала в «Касабланке» одновременно с Люси и Луизой. – «Как прошел ваш день?» Или стараешься наговорить комплиментов: «Вы такой симпатичный мужчина, спойте мне что-нибудь». Они говорят, какая ты красивая. Ты рассказываешь об Англии, он – о командировке в Лондон. Через несколько недель я все это возненавидела. Невероятно скучно и утомительно. Одни и те же разговоры каждый вечер, глупые разговоры с людьми, на которых тебе плевать. Некоторые девушки отлично справлялись и держались дружелюбно. Мне же было очень трудно поддерживать беседу. Чистой воды надувательство. И не важно, что я не умела петь, потому что караоке стояло повсюду и неизбежно приходилось петь дуэтом.

Конечно, не обходилось и без откровенного разврата.

– Думаю, многие говорили о сексе, – признавала Хелен. – Я изо всех сил старалась избегать этой темы.

Впрочем, за четыре недели ее работы в «Касабланке» единственным, с кем она действительно опасалась встречаться, был мужчина, помешанный на Одри Хэпберн.

– Он искал похожих на нее брюнеток – белокожих и с большими глазами, – объясняла Хелен. – Одна девушка ушла с работы через две недели, потому что он вел себя очень мерзко. Постоянно напоминал: «Теперь ты моя!» и «Я заплатил за тебя, теперь ты принадлежишь мне!» и лез обниматься. Она уволилась, и тогда он переметнулся ко мне. Но я сопротивлялась, не позволяла ему дотрагиваться до себя.

Еще хуже подонков были зануды. Девушкам-хостес приходилось вести настолько нелепые и бессмысленные разговоры, что сторонний наблюдатель не удержался бы от смеха. Хадзимэ Имура, издатель, вспоминал, как пытался развлечь Люси историями о своих подвигах на рыбалке, когда ловил кальмаров.

– Я тогда поймал очень много кальмаров и рассказал ей об этом, – поведал он мне. – И больше я о ней не слышал.

Один клиент подробно обсуждал с Люси, как работают вулканы. Лекция закончилась созданием модели кратера активного вулкана из того, что нашлось на столе: ведро со льдом стало горой, вода в кувшине – лавой, а сигарета – источником дыма.