Пожиратели тьмы: Токийский кошмар

Начало мая, когда сюда приехали Люси и Луиза, знаменуется переходом от месяцев прохлады к жаре; за несколько недель весенний воздух наполняется зноем и влагой. Ночью лишь не намного прохладнее, чем днем, а в июне начинается сезон дождей, когда влажность так высока, что капли воды оседают на коже. Лето приносит с собой запах неглубокой токийской канализации – неожиданное здесь зловоние третьего мира, к которому примешиваются запахи пиццы, жареной курицы, рыбы и духов. (Единственное, чем никогда не пахнет в Японии, это потом.) Над перекрестком светится гигантский рекламный щит, заливая улицу беспрестанно меняющимися изображениями автомобилей, одежды, алкоголя, еды и девушек. Неон вывесок оживляет окружающее пространство, скрывая убогость бетонных зданий. Гул автострады, вызывающий головную боль, перекрывается гвалтом текущего по тротуару людского потока, который и придает Роппонги своеобразие.

Здесь на площади радиусом в несколько сотен метров спрессовано пестрое человеческое и этническое разнообразие, которого не найдешь в остальной Японии. Роппонги не особенно модный квартал; в Токио есть множество более интересных развлекательных районов в плане качества, разнообразия или цен. Элегантный Гинза со старомодными универмагами и обходительными людьми среднего возраста, авангардная уличная жизнь Синдзюку с колоритными гангстерами и секс-шоу, а также Сибуя – владения лощеной ультрамодной молодежи. Конечно, иностранцев можно встретить по всему Токио, но только в Роппонги их присутствие составляет саму суть района. Даже если большинство людей на улицах японцы, именно иностранцы выделяются среди них, именно они являются уникальной чертой и особенностью Роппонги.

Здесь есть иностранцы, которые пришли сюда с другими иностранцами; есть японцы, которые пришли с иностранцами; есть иностранцы (обычно мужчины), которые желают провести время с местными (обычно женщинами), которым нравятся иностранцы. В Роппонги можно встретить людей, которых больше нигде не увидишь; это единственное место в Японии, где вызывающее трепет, хоть и давящее ощущение непохожести, ощущение себя гайдзином, исходит даже от храмов и монастырей.

В разинутой пасти метро и в толпе на перекрестке попадаются лица со всех концов света: бразильские бармены, иранские каменщики, русские модели, немецкие банкиры, ирландские студенты. Каждой этнической группе соответствует определенное ремесло. Например, иностранец, который попытается продать тебе фотографию в рамке или картину (заката, улыбающегося ребенка, красивой женщины, выгуливающей пуделя), почти всегда окажется израильтянином. Китайские и корейские девушки в длинных платьях, разгуливающие у «массажных» салонов, хватают за рукава проходящих мимо мужчин и шепчут: «Массаж, массаж, массаж…» Когда в порту Йокосука стоял авианосец ВМС США «Китти Хок»[9], все злачные места были забиты американскими матросами и морскими пехотинцами, и в Роппонги наблюдалось еще одно явление, которое почти не увидишь в других районах, – пьяные драки.

Среди прочих здесь выделяются еще три категории людей.

Во-первых, африканцы. Чернокожие обособлены в особую категорию гайдзинов. Даже в центре Токио они до сих пор притягивают взгляды, и нигде в стране их не встретишь в таком количестве, как на отрезке Аутэмоут-Ист-авеню длиной в четыреста метров к югу от перекрестка. Как и у других этнических групп, у них своя функция в механизме Роппонги: работа зазывал в стрип-клубах, хостес-барах и салонах приватного танца. Небольшой клан ухоженных мальчиков-японцев с аккуратной стрижкой ежиком ищут клиентов среди местных, но заправляют на улице африканцы – жители Ганы, Нигерии и Гамбии. Многие из них обитают здесь уже много лет и даже говорят на приличном японском. В их внешнем виде нет ничего угрожающего, они тепло улыбаются, обращаясь к проходящему мимо мужчине; одну руку дружески кладут ему на плечо, а другой протягивают рекламный листок кричащего цвета. Их скороговорка преследует гайдзина сотню метров, тихим баритоном передаваясь от одного зазывалы к другому:

– Добрый вечер, сэр! Клуб для джентльменов в Роппонги. Топлесс-бар, сэр, красивые леди. Сексуальные девочки, сэр, голые сверху, снизу. Сиськи и задницы, сэр. Сиськи, задницы, сиськизадницысиськи, сиськизадницысиськизадницысиськи. Всего лишь загляните. Послушайте, семь тысяч иен. Слушайте, можно за три тысячи иен полчаса. Просто зайдите и посмотрите.

Полиция была бы не против арестовать и депортировать этих людей, но почти у всех чернокожих имеются жены-японки. Иногда браки фиктивные, продлеваемые каждый год за определенную сумму наличных. Однако они дают мужьям право жить и свободно работать в Японии на любом поприще, какое они себе изберут. И тут полиция ничего поделать не может.