Пожиратели жизни (СИ)

— Зато ты жив, — привел веский аргумент Рейнер и подполз ближе к Кофи, рухнул на спину и закинул руки под голову. — А этот Максимильен бывший претендент красного предвечного?

— Нет, Максимильен никогда не был претендентом, — фыркнул Кофи. — Рок просто имел несчастье с ним познакомиться, потом двадцать лет жил на два мира, но в результате, все же, уговорил его на брак и совместную жизнь. Весьма странный молодой человек.

Рейнер невольно залюбовался Кофи. Предвечный смотрел сверху вниз на мужчину, наклонял голову на бок, и сквозь волну волос просвечивал приглушенный свет настенного светильника.

— Надо им корзинку с пирожками послать, извиниться за недоразумение, — с ленцой ответил Рейнер.

— Я представляю, как далеко полетят пирожки и куда потом денется корзина, — предвечный ухмыльнулся. — Нет, проще мне сходить и объяснить Максимильену, что мой проводник страдает топографическим кретинизмом в особо тяжелой форме вкупе с афазией.

— Ну, Пай здорово придумала. Максимильен жутко разозлился, и Рок прижал его к стене так пылко… — Рейнер замолчал на полуслове, хитро прищурился и опрокинул Кофи на спину. — Судья тоже не промах, в порядке у них все будет и вообще, меня ты заботишь.

Мужчина уткнулся носом между ключиц предвечного и втянул его запах, принюхался, словно дикий зверь. Рейнер вцепился в Кофи, руки скомкали ткань одежды.

— Рейнер, что, собственно говоря ты делаешь? — поинтересовался тот. Ладони Кофи мягко погладили мужчину по плечам, и предвечный замер, вслушиваясь в свои ощущения.

Мужчина прикусил кожу за ухом и признался, чувствуя, как нарастает собственное возбуждение.

— Не знаю, ты классно пахнешь, у меня голова тяжелеет, — просипел Рейнер и сглотнул. — Свежестью и теплой сдобой, но, кажется, запах меняется… А ты меня скидывал утром, только потому что я тяжелый, или у тебя на меня вставало?

Мужчина смерил предвечного голодным взглядом.

— Я думал, что мы оставили эту тему в покое. В большей степени я скидывал тебя не из-за твоей тяжести, ты вызывал у меня эрекцию. Все? Доволен? — резко ответил Кофи, уставившись на явно не совсем адекватного Рейнера.

— Да, — коротко бросил мужчина и рванул на предвечном рубашку, пуговицы полетели в разные стороны.

Рейнер приласкал большим пальцем вершину соска, обвел им притягивающий внимания кружок, вновь принюхался. Теперь Кофи пах хвойным лесом. Мужчина ошалело улыбнулся, затем принялся расстегивать брюки предвечного.

— Ты что творишь? — резко рванул Кофи, пытаясь выбраться из-под Рейнера. Руки предвечного вцепились в запястья пожарного, и он тихо, почти рыча, предупредил: — Или ты останавливаешься, или тебе же хуже будет…

— Я запретил сопротивляться, приказ в силе, — мужчина оторвался от созерцания паха и посмотрел в глаза предвечному. Кофи видел, как Рейнер судорожно облизывает пересохшие губы, а расширенные зрачки скрыли радужку. Рука Рейнера метнулась вниз, вырываясь из слабого захвата Кофи, и ладонь обхватила полувозбужденную плоть Кофи.

— Ты не носишь белья, это так развязно, перчинка.

Мужчина бережно высвободил бархатную головку и, растерев смазку по стволу, принялся медленно подрачивать член предвечного.

Пожиратель закрыл глаза, подавляя глухую, отчаянную злость и ощущение собственного бессилия. Сейчас эмоции казались в большей степени врагами, чем союзниками. Руки Кофи, за мгновение до этого стремящиеся оттолкнуть Рейнера, обвили шею пожарного, мягко и бережно гладя по теплой коже. Предвечный, мысленно уговаривая сам себя, расслаблялся, позволяя телу и несомненно приятным, пока приятным, ощущением руководить.

— Ты такой влажный… Такой горячий, — хриплым от страсти голосом нашептывал Рейнер. Собственный член быстро наливался силой, догоняя уже бодро стоящего товарища. Мужчина быстрей задвигал рукой.

Предвечный невольно застонал, толкнулся навстречу руке, потянулся, не открывая глаз, к горячим губам человека, втягивая того в странный, лениво-нежный поцелуй.

Рейнер ответил, прижался к горячему боку, застонал Кофи в рот и почти с садистским азартом с нажимом провел пальцем по нежной истекающей соком головке. Сознание мягко обволакивал туман, остались лишь голые инстинкты, и они немедленно требовали завладеть предвечным. Все чувства сконцентрировались на Кофи.

Пожиратель выгнулся, прижимаясь к претенденту телом, царапая короткими ногтями спину. Руки Кофи гладили, исследовали, забираясь под одежду, но предвечный упрямо не открывал глаз, послушно, страстно отвечая жадным губам мужчины.

Рейнер жалобно заскулил, пальцы свободной руки зарылись в светлые волосы, и мужчина усилил напор, в дразнящей ласке скользнул навстречу юркому языку, и в следующее мгновение втянул его в свой рот.

Кофи кончил с тихим, болезненным стоном, сжимая плечи Рейнера до синяков. Выровняв дыхание, предвечный открыл глаза, почти белые от медленно затухающих в них искорок.

С блаженной улыбкой на губах Рейнер размазывал семя по животу предвечного, круговыми движениями втирая его в мерно светящуюся кожу. Мужчина невидящим взглядом уставился на Кофи и болезненно застонал, ткнулся в шею и тяжело задышал, как загнанный конь.