Пожизненный найм

«И почему у нас сумасшедшие гуляют на свободе?» – раздраженно подумала Лия, но вслух сказала:

– Я под бредом подписываться не собираюсь. Оставьте меня в покое.

Когда президент Союза Архитекторов сошел со сцены, наступила кульминация первой части церемонии – торжественная передача генеральным подрядчиком символического ключа от конгресс-Холла генеральному директору «Танит». В ответ генеральный директор поблагодарил всех, чьими усилиями этот проект был удачно осуществлен, а так же гостей, приехавших поздравить компанию. Начальнику строительства, Лие и ещё одному представителю строительной компании подарили сувениры. Лие достался резиновый щенок. На этом первая часть церемонии завершилась, на сцену вышли молодые китаянки, специально выписанные из Поднебесной, и сплясали танец «Тысячерукий Бодхисатва». Их гибкие руки причудливо извивались, постоянно менялась подсветка, и из зала казалось, что на сцене расцветает какое-то инопланетное мыслящее растение.

Тощие китаянки сошли со сцены, и началось подведение итогов года: вручение значков Лидеров, почетных и благодарственных грамот и прочей бутафории и макулатуры. Награждали как сотрудников «Танит», так и их партнеров. К этому моменту Лия уже спустилась в зал в зону для гостей, пила шампанское с редактором «Арх&Теха» и слушала происходящее на сцене только краем уха, поэтому время полетело намного быстрее. После награждения, которое несколько раз перемежалось небольшими развлекательными номерами, на сцену вышел всемирно известный бурлеск-театр «Шелк и бархат». Официальная программа на этом закончилась, поэтому в зале чуть приглушили свет, включили подсветку фонтанов и гирлянды, вплетенные в экзотические лианы под потолком, официанты внесли множество старинных (во всяком случае, так показалось Лие) подсвечников и расставили их на столах, и люди в скучных коричневых костюмах стали менее заметны. «Шелк и бархат» по задумке организаторов должны были, видимо, окончательно покончить со всякой официозностью. Специально для «Танит-групп» они подготовили танцевальный номер на мотив сказки о Золушке, где в качестве реквизита использовалась почти вся продукция корпорации. На сцену вынесли надувные бассейны, с плавающими в них резиновыми зверями и разноцветными фалоимитаторами. Сюжет сказки был истолкован весьма свободно: когда сказочные часы пробили полночь, и Золушка осталась в одних миниатюрных блестящих трусиках прямо посреди королевского бала, она, видимо от отчаяния, бросилась в бассейн. Следом, подражая фаворитке, поскидывали одежду и нырнули в бассейны прочие придворные дамы и кавалеры. Там они свились в один оргиастический клубок, демонстрируя зрителям свои тела: танцовщицы – загорелые ноги и груди обтянутые тонкой белой тканью, которая от воды стала совершенно прозрачной, а танцоры – широкие торсы, на которые лилась вода с их длинных курчавых волос.

В конце эротического номера официанты зажгли свечи в заранее расставленных подсвечниках. Несколько подвесных ламп со свечами, как оказалось, висели в помещении и раньше, просто никто не обращал на них внимание. Эти лампы тоже зажгли. После этого электрический свет выключили окончательно. И когда «Шелк и Бархат» под искренние аплодисменты ушли со сцены, полумрак зала уже был пропитан совершенно новыми запахами – возбужденных человеческих тел и каких-то лесных цветов, эфирными маслами которых был ароматизирован свечной стеарин. Пламя свечей колебалось, отчего по лицам гостей бродили причудливые тени. Лие представилось, что она на лесной поляне на каком-то древним языческом празднике. Вдалеке горят костры и повсюду – маленькие ритуальные светильники, распустились пахучие ночные цветы. Один раз в своей жизни, совсем еще маленькой, Лия вместе с матерью ездила на летний этно-фестиваль и видела празднование ночи Ивана Купалы. Она долгие годы не вспоминала про ту поездку и все подробности стерлись из её памяти, но сейчас смутный образ того вечера всплыл в её сознании, как деревянный кораблик, которому что-то помогло выпутаться из пут придонных водорослей. Это ощущение длилось всего несколько секунд, ровно до того момента, пока на сцену не вышел Хлор в строгом коричневом костюме, никак не вяжущимся с образом ночного леса.