Пожизненный найм

Не успел я плюхнуться в плетеное кресло на летней веранде и заглянуть в меню, как к столику подошла девушка, видимо, с первого взгляда опознавшая меня по моей оранжевой футболке. Она представилась Софьей, я подтвердил, что я Никита, в ответ она улыбнулась мне немного застенчиво и на несколько мгновений растерянно остановилась возле столика, словно перед ней был не фальшивый аспирант, а самый настоящий Нобелевский лауреат. Я так часто вспоминал потом этот момент, как она стояла, двумя руками вцепившись в свою тряпочную летнюю сумочку, точно в ней лежал миллион долларов, и нерешительно глядела на меня. Но это продолжалось всего несколько мгновений. А потом она положила сумку вглубь кресла, села за столик и, видимо, поняв, что я заметил её замешательство, стала объяснять:

– После вашего письма я почему-то представляла себе очень делового человека в строгой рубашке и непременно с маленькой бородкой. И даже когда вы сказали про оранжевую майку, я продолжала думать о бородке и чопорном наряде, – и тут же заметив на столике агитационную брошюру, кивнула в её сторону – вы интересуетесь либеральными идеями?

Я подумал, что правы те психоаналитики, которые говорят, что люди с самого начала знают правду, знают, кто перед ними, знают, как верно поступить. Но моментом позже они хватают свой внутренний голос за горло, как цыпленка, и он умолкает. А они погружаются в иллюзию. Вот и Софья попала в самую точку, когда в первый момент заявила, что со мной что-то не так. И даже если это была мгновенная импровизация, чтобы затушевать неловкость, она всё-таки озвучивала этот первый шепоток внутреннего голоса.

– Да нет здесь никаких идей, в этих книжицах, – ответил я уклончиво, – одни круги на воде…

Мы заказали сок и Софья начала рассказывать о «Танит-Групп». Да, культ Танит действительно существовал, но это всё баловство, вероятно, глупая выдумка начальства. Видимо, им кто-то когда-то сказал, что в порядочной компании должна быть сильная корпоративная культура, вот у них и разыгралась нездоровая фантазия. Что ещё могли выдумать эти люди? Она невольно заговорила о наболевшем – рассказала, как её несправедливо уволил из Корпорации самодур из руководства. Ясно, что он и ему подобные не могли придумать ничего хорошего, ничего яркого, ведь это люди у которых напрочь отсутствует всякая культура и вкус, отсюда и эта мрачная богиня и этот маскарад с ежегодными ритуальными дарами. Фрукты, всегда только фрукты. А этот концертный зал на кладбище?! По правде сказать, она рада, что больше там не работает. Людей, которые заправляют этой компанией, интересуют только деньги, а когда деньги стоят во главе угла, то как бы ты лично не старался на своем рабочем месте, толку от этого не будет.

– А чего же вы хотите от компаний? Это же бизнес, люди затевают его, чтобы заработать деньги, – удивился я, – Что же они ещё могут поставить во главу угла?

– Пользу, – твердо ответила Софья, – пользу, которую они могли бы принести обществу. А деньги – это просто побочный эффект. Хотя вы, приверженец либеральной демократии и рыночной экономики, со мной, конечно, не согласны…

– Да с чего вы взяли про либеральную демократию и рыночную экономику? – рассердился я.

Я глянул на часы и обнаружил, что наша встреча продолжается уже больше двух часов. А мне-то казалось, прошло минут пятнадцать.

Софья рассказала мне о «Танит-Групп», казалось, всё, что знала. И теперь я был практически уверен, что все мои предположения верны. Культ действительно существует и жертвоприношения тоже. Конечно, рядовым сотрудникам никто не станет открывать всю подноготную. Они знают и видят только ту часть корабля, которая находится над водой. Но если даже в этой части фрукты возлагают к алтарю торжественно и публично, то не трудно представить, что вся правда – это, как минимум, жертвенный агнец, а в «голодный» год – и какой-нибудь третьестепенный менеджер.

Потом я стал расспрашивать чем она занимается теперь. Она обрисовала мне свою нынешнюю продуктовую лавку, открыто и подробно, словно мы были друзьями, упомянув о трудностях и своих сомнениях. Но когда она поинтересовалась моей аспирантской жизнью, я, конечно, не мог ответить ей тем же. Я что-то наплел ей и очень быстро перевел тему на свои не профессиональные пристрастия: сказал, что интересуюсь космологией и астрофизикой (не объяснять же ей, что моё главное хобби – пробовать всё новые и новые хобби), а потом даже зачем-то признался, что последнее время стал кое-что записывать, ну вроде как увлекся сочинительством. Почему я сказал об этом ей, незнакомому человеку, тогда как не говорил ни единому приятелю? Просто пытаясь компенсировать своё вранье о работе, желая ответить откровенностью на откровенность?