– Оставаться? – переспросил Мишка. – А что, уезжать собирались?
Ох, как не хотелось, похоже, старому воину про это говорить с чужаком! Не потому, что собирался утаить – не нравилось ему это, и сильно. И обсуждать с посторонними тоже не нравилось, но Медведь принял решение.
– Журавль переезд затеял. Он давно говорил – здесь мы уже не усидим. Выколупают, дело времени. Нашел новое место в болотах на севере. Чем оно ему глянулось, не знаю. Земли везде много – людей нет. Там людей тоже негусто, да и с ними воевать придется, там свой боярин сидит и по слухам – отчаянный. Это не беда, но зачем? Потеряем больше, чем найдём… Кабы там земли богатые или ещё что, а лес с болотами и тут есть. И далеко идти, сил и средств на это уйдет немерено, людей в дороге поморим, детей особенно. Боятся у нас Журавля, сильнее смерти некоторые боятся, но когда против воли сковырнут с насиженного места, от привычного и сытого, да невесть куда погонят против воли – не все ли равно им будет, где помирать? Без бунта не обойдёмся. Да и там тоже князь не глупее туровского – какая разница, под которого идти? А теперь Данила сказал – если с вами сговоримся, можно будет и не уезжать.
– Он что, никак Москву основать решил? – наобум ляпнул Мишка и сразу увидел, что угадал, хотя предположение получалось бредовое. Медведь при этих словах словно напоролся на стену – замер, буравя Мишку взглядом. Помолчал.
– Значит, и правда такое пророчество есть… – проговорил он, скорее отвечая самому себе на вопрос, чем спрашивая. Ещё помолчал и спросил, не отрывая взгляда от Мишкиного лица:
– Правда, что тот, кто в том месте город сможет поставить, всем миром владеть будет?
– Да, есть такое, – не моргнув глазом, соврал Мишка. – Читал я про это, мудрецы давно предсказывали… Только город тот должен князь основать.
– Ну да, – Медведь кивнул. – Вот под него наш боярин и хотел идти.