Вот этим с князем и торгуйся. Главное, ему самому это даром обойдется. Ну, почти. Податей с Журавлевых земель он всё равно не видел, и, если бы Журавль с места снялся да мастеров увез, или мы бы все там порушили – и не получил бы уже. Значит, ещё сколько-то лет потерпеть ему не в обиду. Потом-то все равно он свое возьмет…
– Ну-ка, Михайла, погодь трындеть, – оборвал Мишку дед. – Что значит, с места снялся? Это ты сейчас для красного словца сболтнул или знаешь? Откуда?
– Медведь сказал, – усмехнулся Мишка. – Похоже, под одного князя он уже сходить попытался, потому сейчас один из ближников поджидает его, чтобы зарезать, а второй исхитряется, чтобы спасти. И его, и всех остальных. Вот Мирон-то и хотел нас с Журавлем лбами столкнуть, чтобы под этим прикрытием свои дела устроить. Ты ведь летом не просто так и не сам решил за болото идти, деда?
– Что значит – не просто так?! Ты говори да не заговаривайся! – рявкнул было Корней, но внезапно задумался и полез в бороду. Помолчал, потом с интересом взглянул на Мишку. – Ну, не сам… С боярином Федором решали…
– Что с боярином – это понятно, – согласился с дедом Мишка. – Но ведь ты бы и не задумался об этом походе, если бы не пришли с той стороны вести, что боярина на месте нет и можно спокойно по его землям погулять? Уж не знаю, кто это передал, но ты знал, правда?
– Знал, – не стал отпираться Корней. – Ну-ка, дальше говори.
– Да ты и сам, думаю, понял – не просто так кто-то сообщил это сотне. И сообщил с ведома Мирона. Вроде бы не обманул: и боярин ушел, и добычу мы взяли. Но если бы Медведь Тимофея с дедом к нам не привел, мы бы сроду не узнали, что упустили, потому как
Одно утешает: тот князь здесь чужой, не его тут земли. И открыто он на нас не выступит, даже за клинки. Но, думаю, он сильно обидится, что такое богатство мимо рук проплыло, – и на Мирона, что обещал, а не сделал, и на боярина. А потому идти с нами на Неман Журавлю сейчас безопаснее, чем тут оставаться. Да и нам там спокойнее будет.
– Мишка, не темни! – прихлопнул кулаком по столу Корней. – Что за князь? Знаешь?
– Знаю, деда. Юрий Владимирович, Мономахов сын.
– Что?! Уверен?!
– Уверен. Он, – кивнул Мишка.
– С-с-сука! – Корней уже не прихлопнул, а саданул кулаком по столу. – Ах ты, с-с-сука! Ведь за яйца подвешу, кишки выпущу и жрать заставлю, если он это знал…
– Похоже, пора ещё одну охоту медвежью затевать, – буркнул Корней, остывая так же внезапно, как и завелся. – С Осьмой поговорить надо. Душевно…
Взглянув на недоумевающего внука, воевода пояснил:
– Говоришь, из-за болота меня под руку толкали? Может, и так. Нинея тоже это подтверждала, но мы с Федькой все равно сомневались. Вот тогда Алексей с Осьмой нас стыдить принялись, про долг христианский напомнили и службу. Осьма прямо соловьем разливался, то-то я удивился тогда… С Лехой все понятно, ему добыча глаза застила и возможность себя показать. А вот Осьма… Он же при Юрии Залесском долго обретался. И слышал многое. Неужто знал, сученыш?..
– Ладно, с Осьмой мы разберемся, не он первый, – Корней снова нахмурился, глядя на внука. – Но ты хоть понимаешь, куда лезешь? У голодного шатуна добычу из пасти вырывать безопаснее, чем у Юрия Залесского из-под носа такой кус увести. У этого князя руки длиинные…
– Ага, Долгорукий князь, ничего не скажешь, – согласился Мишка. – Только и его рук не хватит, если мы за Гродно уйдём. И не просто клочок отвоюем, а СВОЮ землю обустраивать станем. И мастеров туда же переправим со временем. Поначалу-то нас князья прикроют, а потом… А потом и они не дотянутся. Я же не зря сказал – княжество прокормить можно. И не просто прокормить – обустроить и защитить…
– Что?! – Корней не прокричал – выдохнул. – Ты понимаешь,
– Понимаю, деда! – Мишка не отводил своих глаз от бешеных Корнеевых. – А замахиваться… Замахиваться на большое надо – на малое только кулак отшибешь. Иначе и не мыслю.