Позиционные игры

– Точнее некуда, – кивнул Корней, с интересом разглядывая купца. – Ты шубу-то сними, вон, аж взопрел, – ласково посоветовал он. – И кваса глотни, что ли. А потом рассказывай нам.

– Да что рассказывать-то?! – вскинулся Осьма.

– А все, что знаешь. И что не знаешь – тоже. Например, с чего это ты меня, не знаючи, на Журавля воевать толкал? Мы с Федором тогда сильно сомневались, а вы с Лехой… особенно ты – аж соловьем рассирался: про долг христианский, про службу княжью. Лехе-то понятно – мечом помахать да добычу взять не терпелось, а ты что? Для ничего не знающего слишком красно пел. Так что не крути, Осьма. Говори, зачем тебе понадобилось, чтобы сотня за болото пошла? Чего выведать через нас хотел?

– Да расскажет, куда ему деваться? – Мишка тоже подсел к столу и поглядел на жадно глотающего квас купца. – Хотел или не хотел, а получилось так. Теперь он с нами повязан надежнее любого родства: как ни крути, а пока Осьмы у нас не было, мы с соседями друг друга не трогали. Они к нам не лезли, мы их не касались. А вот как появился, так и началось… Князь Юрий сроду не поверит, что случайно всё сложилось, так, Осьма? Или поверит? Я бы точно не поверил. Так что получается, на Журавля нас навел ты.

Нам, конечно, тоже придется теперь князя опасаться. Но мы-то, как воевода верно сказал, люди княжьи, нас за то, что мы свой долг исполняли и своему князю земли под руку привели, даже Юрий не сможет упрекнуть, хотя при случае, конечно, припомнит и сметёт – он обид не прощает. Но сейчас, пока мы нужны – сильно нужны! – нескольким князьям, в том числе и Мстиславу Владимировичу, его брат не решится задевать нас открыто. Сотня пойдет на пороги, и пока мы там удачливы, нас и тут не тронут. А значит, и тебя тоже. Потому тебе жить только до тех пор, пока ты нам верен. И все, слышишь, все сделаешь, чтобы поход тот оказался успешен! Но это мы позже обсудим, а пока давай, говори, что про Журавля и его дела с князем знаешь. Все говори.

А чего ещё Осьме оставалось? Рассказал. Как Мишка и предполагал, всего о делах Журавля с Юрием Осьма и впрямь не знал. Иначе, пожалуй, не то что Корнея убеждать за болото идти – на стременах бы повис, чтобы тот поход остановить, так как склонности к суициду не испытывал. Пару раз видел он людей Журавля у князя, но не придал этому значения: мало ли купцов и бояр там отирается.

А вот о самом Журавле и тех, кто с ним торговые дела ведёт, в первый раз он услышал в Новгороде. Там у Осьмы свой человек из местных имелся, через которого он свои дела делает, ибо чужим в Новгород не сунешься – вот он и рассказал.

Есть там купец, из местных. Говорят, его отец был чуть ли не в первой сотне да разорился, так что его сын едва не в закупы пошел. Однако сумел подняться: долги раздал, свое дело открыл. История достаточно обычная, купеческое дело такое – порой удача никак в руки не идет, хоть расшибись, а иной раз наоборот. Всяко бывает. Но в этом случае удача явилась как раз в лице боярина Журавля: как стал купец с ним и его людьми дела вести, так ему и поперло. И теперь через того купца все товары от боярина идут. И к боярину – тоже. А торгует он много с кем – и к свеям ходят, и к германцам, и на Камень куда-то; говорят, даже вовсе в далекие страны. Но этим Новгород не удивишь, там и не таких видали.

А вот товаров, которые нет-нет да и промелькнут у тех купцов и приказчиков, не видели даже в Новгороде. Для торга товар везут все больше обычный, как у всех, а вот через руки иной раз проходит то клинок невиданный, то бабья цацка, непонятно какими мастерами сделанная, то платок дивной работы, то юбка или шуба из такой ткани, что люди знающие только руками разводят. На расспросы же отвечают, дескать, все из заморских стран привезено, а там, мол, каких только чудес не сыщется, но это отговорки.

Доверенный Осьмы выяснил: все эти товары и наверняка ещё какие-то, которые и не показывают никому, у боярина Журавля делаются. Где-то в болотах мастера прячутся такие, что более нигде нет. Где боярин сидит, тоже узнать удалось, даже ладью туда снарядили, но она сгинула без следа. А после этого и те люди, у кого до того хоть что-то узнавали, исчезли, и с приказчиком, который все это выспрашивал, несчастье приключилось: по пьяному делу с мостка в канаву кувыркнулся и прямо на кол, невесть как туда попавший, брюхом напоролся так, что кишки вылезли. Его с кола сняли ещё живого, но все равно не спасли. До-олго умирал…

Осьма бы, наверное, на этом не остановился и продолжил бы вызнавать, но тут и ему не до того стало – с князем Юрием случилось разногласие по совсем другому вопросу, никак с новгородской историей не связанному, так что пришлось Осьме спасаться у Никифора. А когда вдруг выяснилось, что отсидеться можно не просто в Турове, а у родственника Никеши, да по соседству с местом, где тот таинственный боярин обретается, то купец счел это знаком свыше. Ну как было не воспользоваться таким стечением обстоятельств? А вот о том, что эти обстоятельства приведут его к старому знакомому, и в мыслях не держал.