Позиционные игры

«А много ли ты сам знаешь про то, чем грек с твоим боярином занимается? Про порох, например?»

Стараясь не выдать своего пристального внимания, Мишка следил за выражением лица Медведя, но тот в ответ на его слова только согласно кивнул.

– Потому и привел, что опасно. Он у нас сейчас от ума большого и сгинуть может. Я было его у боярина в крепости спрятать хотел, за нурманами, да ведь он, как дите – не усидит… Вон, к виноделу его с чего-то понесло. С Мироновой охраной. Хорошо, я успел перехватить.

«Та-ак… Опять Мирон».

– А чего Мирон хочет? С Аристархом-то я переговорить не смог, – пояснил свой вопрос Мишка. – Что у вас тут произошло, пока нас не было?

«А не кажется ли вам, сэр, что у вашего соседа наступил закономерный кризис власти в условиях жесткой автократии, то есть, говоря языком площадей, дерибан пошел. Причем вразнос. Ближники власть не поделили, пока боярин в отъезде? Причем так не поделили, что этот ведьмин котел забурлил и из берегов вышел, аж до нас брызги долетели? Это уже симптомчик – если подковерные игры, без которых, как ни крути, никакой тиран не обойдется, переходят в такую фазу, то это значит что? Правильно – это значит, что трон этого самого тирана безнадежно потерял остойчивость, как старая плоскодонка в шторм…

Что же там у них стряслось? Всего он, само собой, не скажет, но то, что хотя бы Аристарху известно, должен… Приперло у него там, похоже».

Медведь смерил Мишку взглядом.

– Не вовремя старосту ранили. Свидеться бы мне с ним, да не уверен, что Мироновы людишки поблизости от Ратного не ошиваются. И к вашему сотнику не пробьешься – лютует. А тайно вызвать Корнея не могу – не знает он о тех знаках, что мы с Аристархом на такой случай условились. А ты, боярич, хоть и молод, а сам уже сотник. Уверен, что говорить можешь? Слово за род дашь, или за дедом посылать? Дело-то не терпит. Не опоздать бы.

«Интересно, сэр, товарищ Медведь и правда спешит так, что лишний день ожидания Корнея для него критичен, или хочет пацана развести на слабо и заставить дать слово, которое от деда получить не надеется? Впрочем, не так уж это и важно сейчас. Главное, теперь ваш выход. Черт, опять приходится на одной интуиции выезжать!»

– Если бы я не готов был за род говорить, так зачем бы сюда пришел? – пожал плечами Мишка. – Но словами от рода не разбрасываюсь. Все, что я решить смогу – решим. Что нет – услышу и деду передам. Часть уговора мы выполнили, боярича вашего укрыли, и он нам более не чужой – отвечаем за него, как за родича. И ты свое слово сдержал, потому и Ратное стоит. За это поклон тебе низкий от всего нашего рода и сотни.

Но теперь дальше говорить надо. До похода одно было, сейчас – другое. Тогда ты говорил с сотником, а теперь придется с княжеским воеводой и боярином..

Медведь, который внимательно слушал его, слегка подавшись вперед и опершись локтем о колено, при этих словах шевельнулся – в глазах промелькнула то ли усмешка, то ли сомнение. Мишка досадливо качнул головой:

– Не ради пустого бахвальства я тебе про это сейчас рассказываю. И не торгуюсь. Но у князей расклад на сотню поменялся. И тебе, и нам это придется учитывать.

– Разумно говоришь, боярич, – кивнул Медведь. – То, что неладно у нас, ты и сам уже понял. Крутит Мирон хвостом, как лиса. Давно крутит. Задумал что-то. Только я чуял, а за холку его ухватить не мог – так, чтобы не отпереться ему. Но приглядывал. До недавнего времени он осторожен был и берегов не терял, да и у боярина нашего в доверии – умен, умеет полезным быть и вовремя слово нужное сказать, не отнять у него этого. Но, видно, сейчас решил, что его время пришло.