Познание России: цивилизационный анализ

Надо сказать, что описываемый нами феномен устойчивого неприятия идущей от Запада культуры патриархальными массами долгое время оставался не осознанным теоретически. Это особенно интересно, поскольку для современников событий и само явление, и масштаб его были самоочевидными — тому существует масса разнообразных свидетельств. Однако историки и социологи, как правило, ограничивались дежурными упоминаниями рассматриваемого нами, не вдаваясь в детали, и явно стараясь обойти вопрос о масштабах и природе явления. Важнейший феномен истории российской культуры оставался за гранью теоретической рефлексии. И это не случайно. Официальная культура советского общества, которое сделало модернизацию приоритетной целью, не была готова к осознанию неудобных моментов исторической реальности.

Сегодня положение начинает меняться. В качестве примера можно сослаться на статью А.В. Подосинова «Античность и Россия». Здесь не только фиксируется само явление отторжения античной по своему генезису культуры Запада, но и проговариваются его истоки, которые заданы спецификой становления православия у славян. По мнению автора, «исследования последних лет показывают, что античное наследие воспринималось в славянском мире вплоть до XVI–XVII вв. как наследие язычества, вредное и опасное для правоверных христиан174. Касаясь рецепции элементов античной образованности в послепетровской России, автор пишет о «…сопротивлении народной культуры, долгое время воспринимавшей античное наследие как языческую блажь царя-Антихриста175.

ДИАЛЕКТИКА ОБРАЗОВ ЗАПАДА

Итак, две культуры Российского общества — ориентированная на модернизацию и ориентированная на самоизоляцию — полярны по общекультурным доминантам в отношении Запада. Если одна по мере сил пытается постичь, то другая — отменить. Образы Запада, складывающиеся в двух различающихся мирах русского общества отличались по своим гносеологическим характеристикам. В образе Запада, формировавшемся в культуре образованного общества, утверждается рациональная доминанта.

Речь идет именно о доминанте. На разных этапах русской истории те или иные моменты в модели Запада могли быть недостоверны, баснословны или ошибочны. Одни иллюзии могли замещаться другими. И, более того, на каких-то этапах фрагменты достоверного знания могли отступать под напором мифологизации и заблуждений. Тем не менее, самая логика модернизации обуславливала последовательное утверждение рационального, сциентистского видения. Образ Запада последовательно разворачивался, наполнялся плотью и кровью, все более актуализировался.

С этим связано «раздемонизирование» Запада. Он становился все более понятным и менее амбивалентным. Осваивая новую культуру, русский человек врастал в рациональную ментальность, из пространства которой Запад представлялся всего-навсего другой культурой, имеющей свои преимущества и недостатки. В ходе такой трансформации преодолевалось манихейское видение мира. Сам Запад дробился на разные, не тождественные миры. В этой перспективе образ России обретал свое нормальное место. Изживался комплекс «Третьего Рима». Россия представала как один из элементов общемирового концерта наций и цивилизаций.

В народной культуре образ Запада складывается в рамках фольклорно-мифологического сознания. Мифологическое сознание позволяет более или менее адекватно понимать и ориентироваться в устойчивой традиционной реальности. Мир урбанистической цивилизации оказывался напрочь непостижимым для человека православно-средневековой культуры. Мотивы поведения, природа человеческих отношений, логика культуры нового времени не схватываются архаическим сознанием.

Про эту культуру достоверно известно было следующее — она другая, чуждая родной и привычной, не постижимая. Далее, она наделена огромной силой. Она наступает и наступает, отвоевывая себе новые пространства на Святой Руси. И каждый ее шаг несет гибель и разрушение традиционного мира. В сознании средневекового человека существовал образ, суммирующий все эти коннотации смертельной опасности, хаоса, и погибели. Традиционный человек твердо знал — за всем этим стоит Дьявол. Образ Рогатого, Плешивого, апокалиптические ассоциации прочно срастаются с миром городской культуры. Демонизируя культуру города и ее непосредственный источник — Запад, народная культура охраняет себя от распада. Концепция Дьявола позволяла объяснить страшный и непонятный мир, наделить его соответствующей негативной ценностью, мобилизовать людей на убережение от смертельной опасности.