Познание России: цивилизационный анализ

Истоки процессов, задававших логику советского этапа нашей истории, лежат в событиях рубежа веков, В последнем десятилетии XIX — начале XX в. в России разворачивается городская революция. Миллионы вчерашних крестьян разом расстаются с крестьянски-изоляционистской установкой и связывают свою судьбу с городом. Речь идет о процессе, разворачивавшемся в пределах одного — двух десятилетий. Произошел качественный скачок. Во все времена какой-то процент маргиналов, не вписывавшихся в крестьянскую жизнь, выбрасывался из сельского мира и пополнял городское население. Деревня хронически страдала от малоземелья и исторгала из себя лишние руки. Но ранее избыток крестьянского люда поглощался колонизацией безбрежных просторов Империи. К концу XIX в. пространств для заселения оставалось более чем достаточно. Однако, вектор миграционных процессов изменился. Большая часть вчерашних селян шла в города. А это свидетельствовало о том, что патриархальная культура вступила в глубокий — и как показала история — последний кризис. Во все времена уходивший из деревни человек делал выбор: остаться крестьянином на новом мосте или уйти в город. Впервые в истории, город начинает доминировать. Все больше людей выбирают чужую и пугающую, но бесконечно привлекательную городскую жизнь.

В необозримой массе выделился значительный слой людей, порвавших с традицией неприятия города. Понятно, что сам этот переход не меняет качества сознания. Оно остается патриархально-синкретическим и сохраняет фундаментальные характеристики традиционной культуры.

Доминирующим персонажем российских городов становится мигрант — вчерашний житель села, порвавший с деревней и «расплевавшийся» с ценностями патриархальной культуры. Для него освоение города, хотя бы самое поверхностное — дело жизни и смерти. Такое освоение возможно только на путях отказа от ценностей и стереотипов своей прошлой жизни. С этих позиций традиционная культура, ее установки, в том числе и антигородская, т. е. онтологически антизападная интенция, осознаются как смешной и нелепый пережиток. Это — одна сторона процессов, вызванных массовой миграцией.

Переход из деревни в город — сложный и в высшей степени болезненный процесс. Мигрант переживает устойчивый стресс. Перед ним стоит мучительная задача адаптации к качественно иной реальности. В результате возникает естественное, лежащее за гранью осознаваемого, стремление трансформировать городскую реальность, сделать ее похожей на привычное, впитанное с молоком матери. Привнести устойчивые константы традиционной культуры. Идеально отвечающий интенциям мигранта город воплощает структурообразующие связи и ценности традиционного сознания, которые трансформированы в той мере, как этого требует переход от локального мира к городу, а также — от архаических технологий к промышленным. Таким образом, массовая миграция задает новую, адекватную эпохи индустриализации модель культуры, в которой традиционное сознание воспроизводится в новом контексте и непривычной оболочке. Это — другая сторона тех же миграционных процессов.

Мигрант представлял собой социальную и культурную основу большевистской революции. Специфическое лицо массового мигранта, его проблемы и интенции задали специфику советского этапа русской истории. Русская культура переживает один из важнейших переломных этапов. Ценности урбанизма и динамики становятся фундаментальной конвенцией стремительно растущей части общества. Повторимся и подчеркнем еще раз, что, разрывая с сельской культурой, мигранты остаются ее сущностными наследниками. Эсхатологизм, синкретический идеал, сакрализация власти, тяга к упрощению мира и многое другое связывают его с традиционной ментальностью. Увязывание базовых ценностей традиционной культуры и урбанизма вершится в пространстве большевистской идеологии. Марксистская вера связала между собой несоединимые интенции, разрывавшие сознание массового человека.