Познание России: цивилизационный анализ

Однако эта модель по определению не трансформируема. А ее носители объективно лишены возможности радикального изменения собственного сознания. Они не имеют гносеологического и психологического потенциала, необходимого для смены парадигмы. Но то, что «что-то не то» чувствуют, и оттого переживают стресс. Этот стресс, в конечном счете, и запускает процесс формирования переходных форм культурного субъекта. В сознании этих последних резко снижен накал горения верностью должному. В их переходной ментальности складываются предпосылки трансформации. И наконец, следующее поколение делает последний шаг, отбрасывая весь мир должного как ветхую одежду.

Второй, не менее важный фактор связан с интегрирующей интенцией человеческой психики, требующей взаимоувязывания всего содержания сознания в соответствии с доминирующим системным качеством. Здесь надо учесть, что крах матрицы должного/сущего происходит на фоне фундаментального процесса рационализации.

Расколдовывания мира, закат синкрезиса как доминирующего механизма ментальности задает собой и изживание мира должного. Как известно, дорациональное — мифологическое, синкретическое — сознание не схватывает логических противоречий и не способно к рефлексии. Распад (по крайней, мере маргинализация, утрата статуса доминирующего принципа) традиционного синкретического сознания и утверждение рационального как доминанты утверждает новый принцип интегрирования ментального пространства.

Рациональная доминанта сознания, утверждающаяся практика непредубежденного размышления обо всем на свете требует увязывания всего известного человеку, познанного и пережитого им в непротиворечивое целое. А такого рода деятельность несет с собой взаимоверификацию. Каждый фрагмент интеллектуального и экзистенциального опыта верифицируется всей целостностью познанного. В результате сумма знаний о мире — его истории, настоящем, реальности собственного общества, природе человека и общества — вступают в неразрешаемый конфликт с парадигмой должного. Сознание человека нового времени обречено на изживание того, что не подтверждается всей целостностью опыта, но опирается лишь на априорные установки культуры.

Вообще говоря, вступив в новое время человек становится Гораздо более требователен к своей культуре. Он не только оценивает постоянно меру эффективности культуры, но и верифицирует, оценивает ее базовые принципы и установки. Проверяет их на истинность, эффективность, внутреннюю непротиворечивость. Изживание мира должного происходит в рамках непрекращающейся работы сознания в этом направлении.

Двигаясь вглубь исследуемых процессов, можно рассматривать гносеологические, ценностные, мировоззренческие предпосылки рефлективной деятельности сознания. Исследовать процесс разворачивания способности к рефлексии своего мира. Рассмотреть как происходит растождествление человека и данной ему с рождения культуры, как формируется потенция к выходу в позицию вненаходимости. Как на место инвертивных реакций, которые ограничивают свободу традиционного субъекта, обрекая его на единственно возможное изменение — переход из одной модели дожного/сущего в другую, — утверждаются модели неинвертивного мышления, связанные с диалогом, рациональным анализом, формами смыслообразования медиативного характера.

МОДЕРНИЗАЦИОННЫЙ ДИАЛОГ КУЛЬТУР И РАЗМЫВАНИЕ ДОЛЖНОГО

Процессы эрозии должного происходят на разных уровнях. Обратимся к одному из векторов этого процесса. Речь пойдет о диалоге в культуре и диалоге культур. Обращение к этой проблеме надо начать с того, что диалог — универсальная характеристика культуры. В самом общем смысле, всякое взаимодействие двух или нескольких субъектов, в результате которого происходит обмен значимой информацией, является диалогом.

Диалог разворачивается от очевидных форм разговора до такого, например, явления как война, которая являет собой одну из самых напряженных модальностей диалога. Формы диалога абсолютно необозримы и далеко не покрываются очевидными формами коммуникации. Так, все демонстративные характеристики человека: одежда, стиль, образ жизни; такие сущности, как предметная среда человеческого существования — имеют коммуникативное измерение. Вообще говоря, включаясь в пространство культуры, все виды и формы самопроявления человека обретают модальность текста и читаются как высказывание. Встраиваясь в Многомерное пространство культуры они вступают в диалог с неисчислимым множеством других близких и дальних высказываний.