Познание России: цивилизационный анализ

Но вот, на смену поколению, посвятившему себя борьбе и отстаиванию нового, приходит следующее, изначально отчужденное от прежних ценностей и вчерашней полемики. Это поколение отделено от матрицы должного/сущего гносеологическим и экзистенциальным барьером. Оно просто не в состоянии, без пролегомен и развернутой культурной герменевтики, экзистенциально постичь космос ревнителя должного. Осознать и пережить драму его борьбы и трагедию краха этого космоса. С рождением поколения, не постигающего внутренний смысл уходящего целого, цикл трансформации завершается. Процессы самоорганизации культуры отсекают изжитую культурную традицию самым мощным барьером. Суммируя можно сказать, что закат парадигмы должного связан с неизбежным отчуждением внуков от идей и настроений дедов, на фоне усталого безразличия отцов, поглощенных злобой дня.

Итак, при всей невероятной стойкости конструкта должное/сущее эта моделирующая система рано или поздно рушится и уступает место другим моделям переживания вселенной, моделям понимания и ориентации в пространстве культуры. Причем, механизм такой трансформации заслуживает пристального внимания, поскольку анализ революционных изменений социокультурного организма позволяет проникать в суть феномена культуры и раскрывает самые глубинные механизмы последней.

Можно выделить два фактора, задающих трансформацию ментальности: Первый связан с постоянным отслеживанием меры адаптивности собственной культуры, ибо культура существует в неизменном виде до тех пор, пока остается эффективной стратегией бытия. Чаще всего такое отслеживание носит неосознанный характер, но от этого не становится менее значимым.

Второй — интегрирующая интенция, требующая взаимоувязывания всего содержания сознания в соответствии с доминирующим системным качеством, Обратимся к первому. Дело в том, что культура (и культура вообще, как субстанция и антропологическая характеристика человека, и всякая конкретная культура) — ни что иное, как технология человеческого существования. Как бы культура ни мистифицировала свою природу, как бы ни внушала человеку, что он существует для поддержания и утверждения культуры, а не она для него. Как бы не представляла свои основания в качестве абсолютных и априорных космических сущностей, как бы не внушала своему адепту, что ее крах, это крах всего космоса — по существу культура существует для человека. Ее природа служебна, и в этой служебной функции заключена телеология вызывающая культуру к жизни.

При том, что культура представляет собой специфический живой организм, запрограммированный как все живое на бесконечное самовоспроизводство, ее существование задается (осмысливается, животворится) человеком. И эта подлинная диспозиция, подлинная иерархия в системе человек/культура выявляется в эпохи больших цивилизационных кризисов, когда трансфомируется ментальность и рушится устойчивый культурный космос.

Кризисы показывают, что во все времена и в любом обществе субъект отслеживает меру адаптивности, меру эффективности своей культуры, сличает ее с существующими альтернативами. Если результаты такого сличения удовлетворяют носителя, отношения в системе человек/культура развиваются нормально. Если эффективность падает ниже некоторого порога — рождается импульс к изменениям: заимствованиям новых моделей поведения, рецепции технологий, смене установок. Если же импульс к трансформации культуры натыкается на границы системного качества данной модальности, исчерпавшей возможности к дальнейшим изменениям — начинается агония и крах исходной культуры. Носители покидают ее. Часто это происходит не вполне осознанно. Люди убирают в подсознание конфликт между программой безусловной верности врожденному космосу, заложенной культурой, и программой выживания заложенной в них Создателем.

В другом варианте эволюция носит осознанный характер. Отход от заветов отцов и врожденных моделей поведения переживается как нравственный переворот, т. е. переводится в плоскость идеальных коллизий. Заветы предков осознаются как ложные, безнравственные установки вступающие к неразрешимый конфликт с новым пониманием истины, цели и смысла человеческого существования.

Матрица должное/сущее вступает в пору исчерпания своих познавательных и регулирующих возможностей на исходе средневековья. С закатом соответствующей эпохе ментальности, эрозией средневековых отношений, утверждением альтернативых моделей миропонимания, связанных со становлением автономной личности. В России процессы окончательного изживания описанного нами социокультурного комплекса (или цивилизации паллиата) разворачиваются с середины 50 годов XX в. Соответственно, с этого времени универсальная моделирующая система должное/сущее начинает утрачивать свою привлекательность.