Познать себя в бою

И вот уже звено, плотное, как сжатый кулак, пикирует на группу бомбардировщиков. Федоров со своими напарниками сковал боем «мессершмиттов». Бомбардировщики, считая, что мы идем на таран, сбрасывают бомбы на свои войска и, рассыпая строй, удирают на запад. Преследовать мы их не стали. Стрелять нечем и горючее на исходе.

Вот наконец и смена. Довольные своими победами, без потерь возвращаемся домой. Неплохо потрудились, сбито более десятка вражеских самолетов!

Но не всегда перехват бомбардировщиков противника до подхода их к линии фронта был таким удачным. В очередное патрулирование вылетели четверкой. Сил, конечно, было мало. Наступление наших войск на Крымскую до предела накалило и воздушную обстановку. Сражения над полем боя шли ожесточенные. На этот раз мы встретили четыре девятки Ю-87, прикрытые восьмеркой Ме-109. Вражеская группа шла плотной колонной. Это затрудняло атаку ведущего.

– Атакую бомберов. Речкалов, прикрой! – дал команду.

Ударом сверху сбил ведущего задней девятки и решил не уходить на горку, а проскочить вплотную над бомбардировщиками и атаковать командира группы.

Это привело к уменьшению скорости. Только я расстрелял ведущего бомбардировщика, как мощная трасса пуль и снарядов пронеслась перед самолетом. Бросив свой истребитель под атакующего Ме-109, ушел из-под трассы. Не успел вывернуть свою машину, как второй Ме-109 слева поставил впереди трассу огня. Глянул назад – в хвосте еще пара Ме-109. Резким разворотом выскочил от «мессершмиттов» в сторону тройки наших истребителей. Все же даже одиночные точные атаки подействовали на вражеских летчиков. Сбросив бомбы, они не стали штурмовать наземные цели и развернулись на запад.

После посадки я возмущенно спросил у своего ведомого Степанова:

– Вы почему меня не прикрыли при атаке?

– Товарищ командир, меня самого атаковали, я едва ушел из-под удара к нашей паре. Думал, вы там.

– Разве не видели по номеру на самолете, что меня там нет? Ведомый не должен бросать в бою ведущего. Вас прощает только одно обстоятельство: отсутствие боевого опыта.

Тут же я подозвал техника самолета.

– Крупно белой краской обозначьте номер самолета. Надо, чтобы далеко был виден тринадцатый номер.

– Писать не стоит, товарищ командир. Пригнали новую партию машин и приказано дать вам другую, с номером сто, – доложил Чувашкин.

– Хорошо. Напишите сотку крупными цифрами.

5 мая 1943 года наши войска полностью овладели станицей Крымской и начали наступление на высоты западнее нее. Погода с утра сдерживала действия авиации. К середине дня облачность начала подниматься. Первой вылетела на патрулирование шестерка в составе моего звена и пары Фадеева. Такой состав группы наше командование определило, мотивируя плохой погодой. Сразу же взяли курс на станцию Аманат, чтобы выйти западнее Крымской. Это был вероятный маршрут подлета бомбардировщиков противника.

Идем к линии фронта. Пара Фадеева, летевшая левее, все больше отходит от моего звена восточнее. Это меня начинает беспокоить.

– «Борода», я – Покрышкин, подойди ближе, почему отрываешься?

– Сейчас подойду!

Но выполнить маневр уже не успел. Западнее Крымской, точно над моей парой, из облаков появился «Хейнкель-111». Он вышел так близко над нами, что и атаковать было нельзя. Делая горку, я бы выскочил впереди противника. Надо было отстать. Но летчики «хейнкеля», видать с перепугу, сыпанули бомбы. Они проскочили за хвостом моего самолета. А вражеский бомбардировщик сразу же нырнул обратно в облака.

В первые мгновения решил пробить облака и выше их подловить «хейнкеля». Но в эти секунды увидел между ярусами облачности группу Ю-87. Они перестраивались для бомбометания.

– «Юнкерсы», приготовиться к атаке! – дал команду. А сам зашел вдоль колонны и начал последовательно обстреливать Ю-87.

Обстановка в том бою сложилась не простая. После нескольких атак левее и правее оказались две пары Ме-109. Они попытались взять меня в «клещи». Рывком вверх и в сторону выскочил из-под их удара и закрутился с ними на виражах. Но низкая высота и нависшая над нами облачность не дали возможности перевести бой на вертикали. Выручил Степанов. Он вовремя пришел на помощь и «мессершмитты» нырнули в облака. Пара Речкалова атаковала удирающих Ю-87.

После боя, собрав группу в боевой порядок, мы продолжали патрулировать. К нам пристроился Андрей Труд. Узнав его по номеру самолета, запросил:

– Где Вадим?

– Он подбит и ушел домой.

– А почему ты его не сопровождал?

– Был скован «мессерами», не мог оторваться.

Положение с Фадеевым встревожило меня. Расспросы пришлось отложить до приземления. Сбоку нас, на удалении до двух километров, появилась шестерка Ме-109. Они летели параллельно нашей группе и в бой не вступали. Мы поджидали вражеские бомбардировщики и не старались связываться с истребителями. В направлении Анапы, на фоне облаков, уже были видны силуэты тяжелых самолетов. Так мы и ходили с севера на юг и обратно недалеко от группы «мессершмиттов». Вдруг западнее нас выскочил Як-1 и пошел прямо на меня.