Познавая прекрасное (ЛП)

Поначалу задохнувшись от неожиданности, очень скоро Гермиона поняла, что в проеме двери стоит Люциус. Не промолвив ни слова, он приблизился и встал за спиной, глядя на ее отражение в зеркале. Дыхание Гермионы стало тяжелым, и грудь от этого начала подниматься намного заметней обычного. Малфой даже испуганно перевел взгляд на лицо, думая, что она плачет. Но нет. Тогда он медленно склонился и коснулся губами шеи. И его обжигающее дыхание… его легкие, едва заметные прикосновения — все это заставило Гермиону вздрогнуть и откинуть голову назад, облегчая ему доступ. Физическое желание, игнорируемое ею вот уже несколько часов, обрушилось на Гермиону с еще большей силой. А почувствовав, как его руки скользят по шелковой ткани, она тихонько ахнула.

«Еще минута, и я не смогу ему сопротивляться, а это значит, что и одеваться, и краситься, и причесываться придется заново. О, нет!»

Но, похоже, Люциус подумал о том же самом и нехотя отстранился. Вместо этого он взял ее за руку и, потянув за собой, вывел в коридор.

Они приблизились к двери какой-то комнаты, и Люциус пробормотал заклинание. Дверь открылась. Малфой без слов снова потянул Гермиону за собой.

Спальня, в которой они оказались, была отделана в глубоких синих тонах с редкими золотистыми пятнами. Здесь стояла огромная кровать, украшенная синим же балдахином, несколько кресел и туалетный столик. Комната явно принадлежала женщине, причем женщине, обладающей безукоризненным вкусом. А еще она была теплой и уютной… такой, что не хотелось покидать. И Гермиона поняла, что Люциус привел ее в спальню своей матери.

Малфой подвел ее к туалетному столику и усадил прямо перед зеркалом. Прямо перед Гермионой стоял объемный ларец из темного дерева, который Люциус тоже открыл, прошептав заклинание. Потом он вытащил из ларца ожерелье, и Гермиона ощутила, что дыхание у нее перехватает. Не будучи знатоком драгоценностей, одно могла сказать точно: еще никогда в жизни ей не доводилось видеть более роскошного украшения. Ожерелье было крупным и богатым, в оправе из серебристого металла, с сотнями бриллиантов самых разных размеров, которые складывались на груди в сетку из цветов, сужаясь к концу до одного, самого крупного камня. Он, в форме капли размером с ноготок указательного пальца, находился внизу и будто увенчивал великолепие этой алмазной композиции.

Молчащий до сих пор Люциус приблизился к Гермионе сзади и надел ожерелье на ее шею. От прохладной тяжести по коже тут же пробежала волнующая дрожь. Застегнув его, Малфой снова вернулся к ларцу и достал оттуда выполненные точно в таком же узоре серьги, которые протянул Гермионе. Надев их дрожащими пальчиками, она осторожно посмотрела на собственное отражение. Дышать удавалось с трудом, и Гермиона замерла, в зеркале встретившись с Малфоем глазами.

Казалось, прошла целая вечность, когда Люциус наконец заговорил:

— Оно принадлежало моей матери…

— Я поняла… — еле выговорила Гермиона.

Между ними ненадолго повисло молчание, но потом Малфой снова проговорил:

— Прекрасна…

— Да, — прошептала Гермиона. — Оно действительно прекрасно.

— Нет… Это ты в нем прекрасна…

Чувствуя, что сейчас расплачется или упадет в обморок, Гермиона закрыла глаза и зажмурилась, отчаянно пытаясь взять себя в руки.

И тут же поняла, что Люциус берет ее ладонь и выводит из спальни матери прочь. Они вернулись к себе, где он быстро переоделся в строгую, но красивую дорогую мантию, и привел в порядок волосы. Сегодня он не убрал их в низкий хвост, а позволил свободно струиться по плечам. И Гермиона уже в который раз откровенно залюбовалась этим мужчиной.

Бросив на себя последний взгляд в зеркало, Малфой повернулся к ней и, снова ничего не говоря, протянул руку. Гермиона коснулась его пальцев и, наконец, сказала то, что пыталась сказать вот уже несколько последних минут:

— Спасибо.

Не ответив, Люциус только улыбнулся и вывел ее из спальни.

Внизу Гермиона набросила на плечи черный бархатный плащ, опасаясь, что вечер конца лета может оказаться прохладным, и обернулась к Малфою. Тот обнял ее за талию, поднял палочку и аппарировал обоих к официальной резиденции министра магии.

========== Глава 49. Прием ==========

http://images.vfl.ru/ii/1547373806/f24b3874/24933643.jpg

- иллюстрация к гл.49

Аппарировав прямо к резиденции действующего министра магии, Люциус с Гермионой оказались у самых ворот особняка. Гермиона, привычно ощущая головокружение, так крепко вцепилась в мантию Малфоя, что первое, увиденное ею по прибытии, стали побелевшие костяшки собственных пальцев, которые она так и не могла оторвать от темной ткани. Смутившись, она медленно подняла глаза и встретилась взглядом с Люциусом. Который, убедившись, что с ней все в порядке, вдруг усмехнулся, и на лице его появилась знакомая надменная гримаса. Точно такая, какую видела Гермиона всего несколько недель назад, когда они столкнулись во «Флориш и Блоттс». Преследуемая ощущением, что время вдруг повернулось вспять, Гермиона удивленно уставилась на него, ожидая, что же будет дальше.