Познавая прекрасное (ЛП)

— Тибби просит прощения, хозяин, мисс… Но вы велели мне сразу же сказать вам, когда ужин будет готов.

Гермиона повернулась к Люциусу и чуть не засмеялась, услышав, как тот недовольно зашипел, когда она задела уже вполне ощутимую пульсирующую эрекцию. Осознавать свою власть над ним было… приятно.

— Спасибо, Тибби. Я не могла дождаться. Столовая выглядит очень красивой… — она приветливо улыбнулась служанке и проворно поднялась с колен Малфоя.

— Ох… ее мне помогал украсить хозяин.

Гермиона в шоке уставилась на Люциуса, щеки которого расцветали легким румянцем.

— Да не удивляйся ты так, — пробормотал он.

Однако Гермиона лишь широко улыбнулась, ей ужасно нравилось, когда ему становилось чуточку неудобно.

Тем временем Тибби исчезла, и Гермиона протянула Малфою руку. Тот с легкой усмешкой встал с дивана, но, поднявшись, тут же схватил ее в объятия, удерживая руки за спиной и не давая шевельнуться. В его взгляде снова мелькнуло что-то очень и очень надменное.

— По-моему, в последнее время ты довольно часто начала дразнить меня, — высокомерно протянул он.

Не имея возможности дотронуться до него руками, Гермиона покрепче прижалась нижней частью туловища, почувствовав бедрами все еще не исчезнувшую эрекцию.

— Быть может… но, судя по реакции, тебе это даже нравится… — и она улыбнулась самой соблазнительной улыбкой.

Какое-то время Люциус молчал и не двигался, только смотрел ей в глаза. Этот тяжелый мужской взгляд Гермиона встретила смело.

— Хочу тебя. Прямо сейчас, — наконец глухо произнес он.

— Неужели? — промурлыкала Гермиона, прижавшись чуть крепче, и снова легонько пошевелилась. — Да я, собственно, догадываюсь. Но… боюсь, пока ты меня не получишь.

Малфой по-прежнему держал ее за руки, не давая двинуться с места. Гермиона посмотрела на него с вызывающим поддразниванием.

— Я голодна. И хочу есть, — медленно и почти с такой же надменностью, как и у Люциуса, проговорила она, намеренно не отводя от него взгляда.

— Я тоже голоден, — протянул в ответ тот, и значение произнесенной им фразы прозвучало очень и очень двусмысленно.

Гермиона слегка надулась. Понятно, что она не перестала бы любить этого мужчину, даже если б он бросил ее сейчас же на пол и немедленно овладел, и, может быть, это даже понравилось бы ей. Но в животе вдруг появились мучительные спазмы, напомнившие о том, что за весь день она не съела почти ни крошки.

— Ну, пожалуйста… — жалобно заканючила она. — Я действительно проголодалась.

Лицо Люциуса еле уловимо изменилось, он глубоко вздохнул и ослабил хватку. А потом вдруг, взяв ее за руку, заявил:

— Пойдем, — и потянул в сторону столовой.

Гермиона же вздрогнула и слегка споткнулась на выходе, про себя улыбаясь непредсказуемости его реакций.

В столовой он сначала усадил ее, а потом и сам занял свое привычное место во главе стола.

— Могу я узнать, что же у нас сегодня на ужин?

— Салат из спаржи и лобстер под соусом «термидор».

— О-о… мое любимое, — просияла Гермиона. — Но как ты узнал? Я же никогда не рассказывала об этом.

Малфой лишь загадочно улыбнулся, и она прищурилась.

— Та-а-ак… Помнится, кто-то говорил, что для чтения моих мыслей ему требуется разрешение…

— Конечно. Но еще я сказал, что порой ты неосознанно транслируешь свои мысли, позволяя мне прочитать их.

Та забавно поморщилась.

— Господи, что-то я не припомню, чтоб часто думала о лобстерах.

Люциус негромко засмеялся, и этот смех показался Гермионе чудесным: Люциус Малфой по-прежнему принадлежал к категории людей, смеющихся крайне редко.

Тибби внесла спаржу.

— Я смотрю, сегодня не только мои любимые блюда, но еще и афродизиаки, — лукаво улыбнулась Гермиона, когда служанка расставила тарелки и удалилась. — Решил, что мы с тобой нуждаемся в дополнительном стимулировании?

Ответом послужила только хитрая усмешка Малфоя, и они принялись за еду. Довольные и расслабленные, иногда они о чем-то говорили, а иногда просто поглощали салат, ласково поглядывая друг на друга. Браслет на запястье Гермионы поблескивал в свете горящих свечей, и это заставило ее вспомнить о словах Драко, услышанных днем.

— Драко узнал браслет. Он сказал, что это была вещь его бабушки. Он имел в виду твою маму?

— Да, — с минуту Люциус помолчал, но потом полюбопытствовал: — И как же он среагировал?

Взглянув, Гермиона увидела, что, несмотря на абсолютно бесстрастное лицо и глаза, опущенные на тарелку с едой, Люциус ждет ответа. И обрадовалась, что может успокоить его.

— Нормально. Если честно, то даже удивительно спокойно. Он сказал, что браслет мне очень идет, а потом добавил, что ты всегда был хорош в выборе подобных вещей.

Не в силах скрыть изумление, Люциус поднял взгляд от тарелки, и Гермиона мягко улыбнулась.

— Спасибо тебе еще раз… еще много-много раз, если точней. Я не уверена, что заслуживаю такой чудесной вещи и такого редкого волшебного существа.

— Прекрати! — Малфой потянулся и почти болезненно схватил ее за руку. — Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я в состоянии дать тебе. И не будем об этом.