Познавая прекрасное (ЛП)

У Рона появилась новая подруга. И на этот раз, казалось, что последняя. Зная о ней очень мало, Гермиона тем не менее слышала, что барышня работает журналистом и пишет в основном для изданий, специализирующихся на квиддиче, а иногда даже комментирует матчи. Они с Роном казались вполне счастливой парочкой, и это радовало слегка испытывающую угрызения совести Гермиону.

И вот теперь… должна была состояться свадьба Драко и Софи. Иногда Гермионе казалось, что это самое удивительное из того, что происходило в ее жизни. Драко Малфой решил жениться на магле! Порой Гермионе хотелось ущипнуть себя, настолько невероятным выглядело это событие. Но факт оставался фактом: эти двое были вместе уже много лет. В конце концов Гермиона поняла, что Софи стала единственной женщиной, которой удалось сделать по-настоящему счастливым ее старого школьного недруга. Будучи рядом с ней, Драко стал другим: более терпимым, но и более уверенным в себе; более открытым, но и более мудрым. Словно бы Софи придавала ему сил и дарила счастье, избавляя от персональных демонов, омрачивших юность Драко.

Понятно, что прикосновение к темной магии не могло не оставить в его душе шрамов. Но понятно было и другое: человек с сохраненной, нетронутой душой всегда имел шанс исцелиться. Перевернуть горькие страницы прошлого и двигаться дальше. Что поделать… Софи пришлось немало потрудиться, исцеляя Драко, но она выдержала испытание с честью. И Люциус с Гермионой были уверены, что на этом энергичная и умная Софи не остановиться. Эта красавица-магла на редкость спокойно приняла откровение о волшебной природе своего избранника. И теперь была готова к тому, чтобы стать не только женой волшебника, но и матерью детей, в крови которых будет течь магия. Она очень мудро смотрела на жизнь и очень любила Драко. И Люциус с Гермионой не могли относиться к ней иначе, как с уважением, переходящим в восхищение.

Аврора обожала старшего брата, и, нужно отдать ему должное, тот не чаял души в своей маленькой сестренке. Драко очень часто появлялся в поместье, где мог часами играть с ней. Теперь же Рори должна была стать одной из подружек невесты на предстоящей свадьбе, и именно поэтому ей не давали покоя все подробности, касающиеся долгожданного торжества.

______________________________________________________________________________

Этим вечером, когда Далсимор ушел, в мэноре появился Драко и, к огромной радости сестренки, остался у них на ужин. Все семейство снова собралось на террасе, наслаждаясь теплым летним вечером и вспоминая радостное плескание рыбешек, наконец-то выпущенных в пруд у фонтана. А когда Драко удалился, стало понятно, что день подошел к концу, и Авроре уже пора спать.

Угадав по лицам родителей, что сейчас ее отправят наверх, хитрая малышка с умоляющим взглядом тут же повернулась к отцу:

— Папочка… но ты же обещал, что поиграешь для меня сегодня… Ну пожалуйста, сыграй на виолончели. Совсем немножко, а потом я пойду спать.

И несмотря на то, что время уже было позднее, Люциус уступил, не находя в себе сил отказать дочке. Он поднял Рори на руки и понес в гостиную, а покачавшая головой Гермиона двинулась за ними. Оказавшись в комнате, она расположилась на диване и невольно улыбнулась, глядя, как сияющая от удовольствия дочка хлопает в ладоши.

Люциус же присел на стул, поставил инструмент между ног и начал неторопливо настраивать, словно подразнивая горящую от нетерпения Аврору. Но та папин маневр разгадала и захихикала:

— Ну же, папа! Давай, скорее играй! Ты же знаешь, что я не люблю ждать.

Посмотрев на Гермиону, Люциус еле заметно дрогнул бровью: безусловно, его дочь была истинной Малфой.

А потом опустил смычок и коснулся струн. Комнату наполнили богатые звуки виолончели. Аврора сразу же начала танцевать, она кружилась и прыгала — по-детски неуклюже и очаровательно. И, любуясь ею, Гермиона не удержалась от счастливого смеха. Люциус играл и играл, переходя от спокойных вещей к более живым, и звучание творения великого Страдивари, казалось, наполняло волшебством весь дом.

Когда музыка стихла, и Аврора остановилась, Гермиона громко зааплодировала им обоим.

— Браво! Это было чудесно.

Отложив инструмент в сторону, Малфой поднялся и подошел к дочке.

— На сегодня все, милая леди. Пора спать.

Малышка тут же обняла его за ногу.

— Спасибо, папочка! Я так люблю, когда ты играешь.

Ощутив, как глаза подозрительно щиплет, Люциус присел рядом и крепко прижал ее к себе.

— И я тебя люблю, миленькая, — прошептал он, уткнувшись лицом в кудрявую белобрысую макушку. — Люблю, даже если ты ничего не делаешь. Просто люблю.

На этом мисс Малфой отнесли в постель и после коротенькой сказки поцеловали и пожелали спокойной ночи. День закончился. Еще какое-то время Люциус с Гермионой тихонько наблюдали, как девочка мягко проваливается в сон. И думали, что ничего прекрасней этого зрелища нет на всем белом свете.

Этой ночью они раздевали один другого с мучительной медлительностью, а потом так же неспешно и лениво сплелись в объятиях, крепко прижавшись друг к другу.