Познавая тебя (СИ)

Глубоко вздохнув, она расслабилась — и пустила в себя Лес. Сразу и весь, кинувшись, как в омут с головой, смело и не оглядываясь, бесстрашно и без ненужной притворной отваги. Вооруженная чистым любопытством первооткрывателя, смелая без того, чтобы превозмогать себя. Лес шептал мягко и умиротворенно. Лес щедро делился с Дис через своего хранителя, признавая ее и гостеприимно приветствуя. Он дарил без меры и счета, не предъявляя условий: дарил знойные полудни августа, гуд шмелей над лугами клевера и нивяника, плеск степенных бобров в заводи, тихую задумчивость октября, хрустальное безмолвие январского морозного утра и, конечно, май, вечный май!

А попробовав на вкус пьянящий дар Леса, они уже не смогли отпустить руки друг друга.

И Трандуил был первым, кто потянулся навстречу. Опередив Дис на долю секунды, быть может. Медленно, самому себе не веря — но не в силах не верить тому, что было сильнее его. И оно звало поступить единственно верным образом.

Прикоснуться ладонью к ее лицу. Заглянуть пристально в огромные, светлые глаза. Задержать дыхание перед тем, как вдохнуть ее странный, нездешний аромат — каменистые склоны, поросшие мягким мхом валуны, чистые реки, берущие начало в высокогорных ледниках.

Пожалуй, так долго за последние пару тысяч лет своей жизни Трандуил Ороферион ни разу не целовался. Не стремясь к большему и не думая о возможности, забыв о времени, условностях — целуя то осторожно, то напористо, нежно — и страстно, снова и снова. Так, как возможно только в юности — до пересохших губ и испуганно распахнутых глаз, когда все-таки приходится остановиться.

Чтобы обнаружить, что хочется повторить все заново.

Комментарий к Неожиданно приключаясь

“вечно молодой, вечно пьяный” (с)

========== Находя пути ==========

В утро, когда Трандуил и Дис вернулись из своего неожиданного лесного путешествия, целитель прислал сообщение о том, что Фили после сеанса магического воздействия начал выздоравливать. Правда, большего ему не удалось — Трандуил надеялся, что получится чуть больше разузнать о внутренней политике Эребора и обстановке под Горой, но хитроумные наугрим умели хранить свои тайны.

Напоказ же они выставляли лишь то, что интереса не вызывало. Даже, скорее, отталкивало. Пример был у лесного короля перед глазами.

По возвращению во дворец Дис преподнесла ему пучок подорожника со словами:

— Ты попробуй, к болячке своей приложи. Может, пройдет? Моя бабушка так делала, а у нее подагра была. И артрит. И еще, знаешь, такие прыщи…

Нет, она не щадила его чувств. Даже самую малость.

— Вот у моего братца морда в шрамах, не таких, как у тебя, но тоже солидно. Но борода прикрывает, хотя мы-то таких штук не стесняемся. Может, тебе отрастить?

— Наш народ отличается от вашего.

— А ты везде такой лысый? — не сдавалась Дис. Трандуил чувствовал, как краснеют уже кончики пальцев. Это было поистине невыносимо.

— Каноны красоты разнятся. Возможно, вы не разделяете вкуса наших дам, как мы — ваших мужчин, — довольный тем, как ловко повернул беседу в сторону обсуждения эстетических предпочтений, он пригубил бокал с вином.

Определенным образом, вечера с Дис держали в тонусе. Гномка нахмурилась, чуть надув губы. Против воли лесной король вспомнил, каковы они на вкус — жаркие, жадные, податливые…

— Ну да, конечно. Вчера, помнится, ты не был так категоричен в верности своим пристрастиям.

— Я неоправданно поддался минутному расстройству. Мне нет прощения, — он был почти доволен этой сомнительной пикировкой, пусть даже его собеседницей была Дис.

— Да брось, можно подумать. Я так и вижу, как вы сокрушаетесь, ваше величество, — она издевательски сделала движение, напоминающее воздушный поцелуй, потягиваясь и отстраняясь, — кстати, что это такое я съела только что?

— Редкое лакомство. Это бобы, произрастающие на юге Гондора. Возделыванием земель там занимаются вольные кланы, когда-то пришедшие из Дунланда. Горсть таких бобов по питательности…

— Вот это еда, хоть и не мясо, — перебила гномка, одобрительно кивая, — и для огорода полезно, и во рту не вяжет.

— Я предпочитаю молодую вигну, — окрыленный, Трандуил поспешил вернуть разговор в приличное русло, — и полосатую фасоль в базиликовом соусе.

— Ваша правда, ваша правда. Только ты не особо-то на горох свой налегай, — она подалась вперед, — знаешь, как с него брюхо крутит? Пучит, не дай Махал…

Трандуила снова подташнивало.

***

Следующие несколько дней они провели вполне достойно. Трандуил организовал вечер для дам — на том, чтобы мужчины не допускались, настаивали гномы. Дис ворчала, что находится в неприлично трезвом состоянии. Не утешили ее даже песни — по ее словам, это был «тоскливый вой неудовлетворенных баб, и ничего более».

Вышивку за развлечение она не признавала:

— Ну, по молодости и я, бывало, за штопкой любила глазки кхуздам строить. Но сейчас меня молотом не загонишь без крайней нужды за это дело.