Познавший космос

Подавленный, словно виноград под ногами Челентано, я вернулся домой волочить свое жалкое существование. Меня не мог утешить никто. Не внимая ни чьим советам, первое время я подвергся отчаянию. У меня не было ничего: ни собственной семьи, ни мечты. Ее растоптали и попросту уничтожили. Будь моя воля, я все равно полетел бы в космос, несмотря на все плачевные последствия, которые повлечет за собой этот выбор, но, к сожалению, данное решение было принимать не мне.

После отчаяние уменьшило свою силу и превратилось в уныние. Я вел никчемный образ жизни, ни чем не занимался, просто сидел целыми днями в своей маленькой съемной квартире и большую часть своего времени пил алкоголь и апатично рассматривал накопившиеся за годы учебы кипы книг, научных трудов, и моих тетрадей с расчетами и теориями, сваленных большой грудой в пыльном углу.

Так я провел приблизительно неделю, ни с кем не общаясь, не отвечая на телефонные звонки и игнорируя стуки в дверь. Но потом в моей голове словно произошел щелчок, и вся та имевшаяся у меня литература, все личные записи стали мне ненавистны. «Столько лет,– думал я, сидя в полумраке и скрепя зубами.– Столько времени жизни, и… и все впустую. Никогда мне воочию не увидеть космоса».

–Никогда,– прошептал я, и то, что я озвучил свои мысли, окончательно претворило этот прискорбный факт в действительность.

Не имея больше сил смотреть на кипы ненавистных книг, беззвучно насмехавшихся и напоминавших о моем провале, я сорвал покрывало со своей кровати и укрыл им все тома. На секунду я испытал облегчение, но вскоре понял, что прекращение зрительного контакта не исключило тяжесть на душе от присутствия всего этого «скарба прошлой жизни». Тогда мною было принято решение все это уничтожить. С глаз долой, из сердца вон.

5

На следующий день я был похож на призрака.

Проснувшись за четверть часа до полудня и не без труда позавтракав тем, что было в холодильнике, после я вернулся в постель и, смотря в потолок со сложенными на груди руками, пролежал в ней еще какое-то время, пока мое самочувствие более-менее не пришло в норму.

Тогда я заварил себе некрепкий чай и, вытащив десяток больших пакетов для мусора, принялся расфасовывать по ним свои книги. Их оказалось очень много, для того, чтобы спустить все вниз и уложить в старенький автомобиль, понадобилось подниматься в квартиру целых пять раз.

Когда же, наконец, все было упаковано, я поехал в ближайший гипермаркет, купил там розжиг для костра и коробку спичек, а после отправился в наш с родителями загородный домик, в который мы когда-то так часто ездили. С тех пор прошло прилично времени, потому как после окончании школы я практически перестал туда наведываться, хоть у меня и был второй комплект ключей.

Дорога как всегда заняла приблизительно полтора часа.

Проезжая по городу, я чувствовал постоянный дискомфорт, но вскоре выехал за его пределы и через сорок минут оказался рядом с лесом, в котором располагался наш домик. На душе стало немного спокойнее.

Когда я прибыл на место, начало понемногу смеркаться.

Выбравшись из автомобиля и пройдя к домику, мне пришлось потратить секунд пятнадцать, чтобы подобрать нужный ключ и отпереть им замок, после чего я вошел внутрь. Все было как в детстве. Мебель стояла в тех же местах, что и раньше, даже телевизор был тот же, ничего не изменилось, словно родители намеренно пытались сохранить все в первозданном виде в память о минувших деньках. Но кое-что все же стало другим, и особенно сильно я это почувствовал, когда вошел в мастерскую отца.

Моделей кораблей значительно прибавилось, но все вокруг казалось каким-то серым и безжизненным, словно отражая мое внутреннее состояние. Такими же были и отцовские работы – прекрасными, созданными с большей искусностью и изощренностью, но самыми прекрасными все же оставались те, которые папа вытесал в мои детские годы.

Тут на глаза попался особенный корабль, единственный, который был предназначен не для плаваний по воде, а преодолении бесконечности бескрайних вселенных. Папа вырезал его, когда узнал о моей страсти ко всему, что связанно с космосом и его изучением. Взяв деревянную модель с полки, я покрутил ракету и увидел вырезанные мной слова. «Вперед, навстречу звездам!».

Тогда я понял, что внутри меня все же осталось что-то живое, потому что это что-то встрепенулось в груди, будто маленькая птичка, бьющая своими хрупкими крылышками по прутьям клетки.

Взяв космический корабль с собой, я медленно вышел наружу. Ноги плохо повиновались и передвигать их стало тяжело, словно сам воздух вокруг меня неожиданно уплотнился… но на самом деле он был совершенно не при чем. Что-то внутри меня еще сопротивлялось тому, что я собирался сделать, но все же мое отчаяние и желание все наконец-то прекратить победили.

Распахнув двери авто и оставив их так, тем самым превратив машину в подобие металлического орла с расправленными крыльями, я вытащил из него все пакеты и сложил их в ряд около невысокой лестницы. Затем начал поочередно развязывать один за другим и высыпать содержимое в единую кучу.