Познавший космос

Смотря на эту груду бумаги, искромсанной печатной краской и исписанной ручками и карандашами, раньше я видел возможности, но теперь для меня это все превратилось в проклятую кипу макулатуры, в которую я по детской глупости и юношеской наивности вложил больше десяти лет своей жизни.

На тот момент в моей голове все еще не укладывалось то, как жизнь могла поступить со мной так жестоко? Одним безжалостным махом перечеркнуть все, во что было так много вложено. Тогда я еще не знал, что все это было лишь жесткой подготовкой перед тем, чтобы одарить меня. Как оказалось, она любит так поступать. Прежде чем усыпать розами как следует потрясти в банке с битым стеклом и терновыми колючками, потом как следует придавить ладонью, и только после этого дать вам во сто крат больше, чем перед этим забрала.

Да, только тогда я осознал тот принцип. Она никогда не остается в долгу. Если что-то дает, то непременно придет за долгом, но если что-то заберет, то обязательно все вернет с процентами. Чтобы пройти к звездам, нужно преодолеть тернии, но если ты изначально звезда, то велика вероятность, что ты можешь упасть на землю. Жизнь никогда не остается в долгу, и даже отнимая что-то особенно дорогое и ценное, по прошествии времени, отведенного на испытание воли, выплачивает не менее ценным. Этот негласный закон виден везде, показан даже в наших любимых кино и сериалах, и чтобы его увидеть, стоит лишь обратить внимание. 011 – число, тому доказательство, как и Джоэл, и как великое множество других примеров. Нужно лишь раскрыть глаза и посмотреть.

Осознать это мне предстояло в скором времени. Вселенная в нас исчезает только в том случае, когда сам позволяешь этому случиться.

Опустошив все мешки, я недолго полюбовался своей работой, а затем открыл багажник автомобиля и вытащил канистру с розжигом. Вернувшись к куче, с минуту постоял, а затем откупорил бутылку и принялся поливать бумагу горючей смесью.

Когда все было готово, уже совсем смерклось.

Боясь передумать, я быстро достал коробку со спичками, взял одну из них, чиркнул и бросил маленький огонек в груду книг. Пламя занялось почти мгновенно.

Усевшись на нижнюю ступень лестницы, я наблюдал за красными языками, превращающимися в жаркую бурю, охватывающую все больше и больше томов и тетрадей. Чувства были смешанными, точное определение дать было невозможно. Это одновременно освобождало и сковывало. Радовало и убивало.

Меня удивило то, насколько долго пылали книги. Они не горели как газеты, пуф, десять секунд, и от них лишь горстка пепла, развеваемая ветром. Огонь словно вступил с ними в борьбу, старательно захватывая каждый миллиметр бумажного пространства. Когда же всю кипу охватило пламя и она стала похожа на горящую гору, от нее шел такой жар, что мне едва не опаляло волосы, но я на это не обращал ни малейшего внимания и продолжал сохранять инертность и, будто пребывая в трансе, наблюдал за огненными вихрями, пожиравшими почти всю мою сознательную жизнь.

Жалел ли я в тот момент, что так поступил? Что поддался эмоциям и уничтожил столько собственных трудов? В тот момент нет. Возможно, а точнее наверняка, я бы об этом пожалел в будущем, даже очень сильно, но узнать мне этого не довелось.

Пламя начало затухать ближе к полуночи. Тлеющего пепла на земле прибавлялось с каждой секундой, огонь постепенно уменьшался, успокаивался, и когда от него остался лишь маленький костерок, я вдруг взглянул на небо и оторопел.

Оно сверкало. Сверкало ярко, так же блистательно, как тогда, во втором классе. Мое дыхание захватило, и на душе заскребли кошки. Кто-то прямо в тот момент находился в космосе, смотрел на Землю, а я был заперт на планете, словно провинившийся ребенок в своей комнате. Даже дым, валивший от пепла книг и тетрадей, уходил в небо.

Жаль, что я так не мог! Вот бы и мне так же подняться наверх!

В тот момент я вспомнил о своих детских мечтах, о том, как воображал о настоящей магии и том, что где-то в далекой дали живут незнакомые человечеству народы, и тогда, едва в моей голове всплыли те воспоминания и образы, я сморщился от обжигающей боли в груди. Сердце резко забилось, и в него будто ударили пламенной головешкой, но спустя секунду болезненное ощущение пропало, а на замену ему пришло другое, более приятно чувство.

В моей голове вновь проснулась бескрайняя вселенная, но на этот раз она начала шириться. И тогда звезды над головой стали еще ярче, и даже вроде как ближе.

Не понимая, что происходит, я смотрел на небо, и в какой-то момент обратил свое внимание на луну. От нее исходило сияние, и оно, подобно лестнице, спускалось вниз, к земле.

Проследив за ним, я взглянул на расположенное неподалеку озеро и понял, что эта лестница опирается на него. Не осознавая своих действий, я поднялся на ноги и пошел в сторону водоема, прошел через огонь пылающих книг, и ноги мои, утопавшие в раскаленной золе, не чувствовали даже намека на жар.